Сломанная орбита

Переходной туннель встретил их тишиной, мягким сиянием световых панелей и полным отсутствием гравитации. Осторожно, держась руками за специальные поручни, закрепленные на полукруглых переборках, отряд преодолел десяток разделяющих станцию и «осевой цилиндр» метров.

Миновав второй шлюз, люди оказались в небольшом квадратном «тамбуре», в каждой стене которого было по массивной взрывостойкой двери. Дверь впереди вела на мостик, боковые шлюзы — к генераторам и, далее, к двигательным отсекам.

В тамбуре и на мостике, находящихся посредине «цилиндра» царила привычная для человека земная сила тяжести благодаря расположенным под палубой «гравитационным сборкам», тогда как генераторные и двигательные отсеки находились в зоне «нулевой гравитации», и чтобы попасть к ним, необходимо было миновать ещё одну систему шлюзов.

— Нам в рубку, — сориентировался Булавин.

После пребывания в невесомости тело казалось каким-то тяжелым и непривычно неуклюжим. Немного размяв конечности, полковник подошёл к замку мостика и, проведя по нему ключ — картой убитого офицера, проворно отскочил в сторону, убираясь с линии огня своих бойцов.

Рубка управления представляла собой большое полукруглое помещение, стены которого были увешаны обзорными экранами, сейчас демонстрировавшими панораму ближнего космоса и далекую матушку — Землю. В центре рядами стояли несколько пультов на два — три рабочих места. Всего мостик вмещал двенадцать человек экипажа.

Согласно изученной Булавиным документации, в рубке постоянно должны были находиться не меньше шести офицеров, в экстренных ситуациях на мостик вызывалась вся дежурная смена. Сейчас же здесь не было никого.

Нет, конечно же, станция была полностью автоматизирована, и, теоретически, могла долгое время существовать и без контроля со стороны человека, но на практике, как минимум раз в месяц требовалось проводить незначительные корректировки орбиты, а без экипажа это осуществить было невозможно.

— Руся, — коротко приказал Булавин, пока его бойцы рассредоточивались по мостику, занимая наиболее удобные для обороны позиции.

Лейтенант Золотова кивнула и подбежала к главной консоли бортового компьютера. Под проворными пальчиками девушки сетевой терминал ожил, и по нему поползли строчки символов на латинице.

— Чтобы получить доступ к внутренней информации, нужен специальный код доступа…

— Обойти сможешь? — не оборачиваясь, спросил Булавин.

— Попробую. Но мне нужно время…

— Действуй.

Спустя полчаса кропотливой работы Руся с усталым, но довольным видом откинулась от консоли.

— Есть!

— Докладывай.

— Я получила доступ к бортовому журналу станции. Так, сейчас посмотрим… Хм… Странно…

— Что такое? — по голосу лейтенанта Булавин понял, что возложенные на главный компьютер станции надежды оправдываться не спешили.

— Последняя запись в бортовом журнале относится к 31 марта текущего года… и это стандартный отчет о плановых проверках, и… в общем, ничего необычного.

— Найду этого капитана, лично дам ему в морду! — пробурчал Медведь, неодобрительно покачав головой.

— Если до него уже кто-то не добрался… — мрачно провещал скорчившийся за соседней консолью Скоробейников.

— Не мороси, Сверчок, — поморщился Горилыч. — И без того тошно…

— Постойте-ка… — вдруг пробормотала Руся. — Похоже, капитан всё же вел свои записи и после этого…

— Что ты хочешь сказать? — быстро спросил Булавин, меняя позицию так, чтобы теперь оказаться рядом с девушкой.

— Похоже, кто-то подчистил бортовой журнал. После тридцать первого марта в реестре значатся только даты.

— То есть?

— Если в бортовой журнал было что-то записано, — послушно пустилась в объяснения лейтенант Золотова, — то безвозвратно удалить это нельзя, всё равно обязательно останутся какие-то метки, в данном случае, это даты в реестре заносимой информации. Проблема в том, что для того, чтобы удалить что-то из борт журнала, нужен высший код доступа, какой есть только у капитана и его первого помощника.

— Блин, ну сделали бы, чтобы из бортового журнала и вовсе ничего нельзя было удалить, к чему такие сложности?! — пробурчал Горилыч, и Медведь согласно закивал.

— Это американская система, — пожала плечами Руся. — На наших станциях всё не так. Тем ни менее, я могу с точностью сказать, что записи делались ещё два дня.

— Значит, в последний раз в бортжурнал вносили информацию 2ого апреля? А потом кто-то, предположительно капитан или его помощник удалил её?

— Да, — кивнула Руся. — Но это ещё не все. Смотрите.

Девушка подвинулась в сторону, давая командиру возможность посмотреть на экран.

— А вот и наши пропавшие люди, — сказала лейтенант.