Сломанная роза

— Эй, Плата, чо за фигня? — разочарованно протянул Полосатый. — Чего ты лезешь, в натуре?

— Без трупов, господа, — пояснил Вадим. — Тормоза включай, Полосатый, и башкой начинай думать. Завалить вояку — то же, что завалить мента. Хочешь, чтобы все волки Красноярского края на тебя охотились?

— Кот, а чего он тут распоряжается? — обиженно надулся Полосатый. — Скажи, Кот, он чо тут, самый крутой? Может, покалякать с этим Кирюхой?

— Да нет, парнишка прав, — пробурчал Тюлень, слезая со своего обездвиженного противника. — За трупешники нас по головке не погладят. А чо, и так нормально, — он обозрел поле побоища и плотоядно оскалился. — Размялись, все такое. Пусть солдаты немного поспят, как говорится.

Кот молчал, пристально разглядывал Вадима, и оставалось лишь догадываться, что творится под черепной коробкой авторитетного зэка.

— За что сидишь, Плата?

Лицо Вадима немного дрогнуло. Он помолчал, сглотнул и кивнул на бесчувственные тела.

— За убийство вот этих…

— В натуре? Ты их реально грохнул?

— Мне по барабану, Кот, веришь или нет… — отозвался Вадим.

— А чо тогда этих не хочешь мочкануть? — заржал Полосатый. — Тебе же вроде привычно.

— Ну, ты, ей-богу, Бельмондо, Полосатый, — раздраженно покачал головой Вадим. — Дурак ты отмороженный.

— Не, брателло, я не дурак, — членораздельно пробормотал Полосатый, делая мысленные зарубки. — А ты когда-нибудь добазаришься, что ляжешь в рюкзак и на два метра под землю…

— Ну, хватит, — злобно прикрикнул Кот. — Никаких разборок, пока не разрешу. А тебе, Плата, лучше действительно присмиреть и не кичиться тут своей незалежностью — не в той ты компании, Кеша. Ладно, забираем барахло и валим отсюда.

Заржал Тюлень. Все повернулись и тоже не сдержались от смеха. Из зарослей крапивы выбирался прибывший из нокаута Килька. Он улыбался блуждающей улыбочкой, парня качало, из разбитого носа двумя струйками сочилась кровь.

— Ништяк, Килька, — выразил общее мнение Полосатый. — Наш цыпленок превращается в чистопородного петушка.

В округе было тихо. Подозрительные личности в камуфляже и с автоматами между деревьями не бродили. Пятеро военных пребывали без сознания, во всяком случае, демонстрировать обратное никто из них не спешил. Герои тут не водились.

— Ну что, братва, операция с недвижимостью? — в предвкушении потер ладошки Полосатый и принялся обыскивать военных. Отсортировывал сигареты, зажигалки, оружие с боеприпасами, вытащил из карманов денежную мелочь, брезгливо кривясь — разве это деньги? У офицера позаимствовал кожаный портмоне, распахнул с алчно заблестевшими глазами. — А вот и кожа с бабками… Блин, бабок почти ни хрена… — перехватил насмешливый взгляд Кота и, смутившись, бросил худенькую пачку на траву в общую кассу. Но нет вещей, которые нельзя украсть профессиональному вору — он извлек из дополнительного карманчика в бумажнике цветное фото — оно изображало молодую женщину в купальнике на берегу моря, критично поцокал и сунул в карман.

Зэки торопливо вооружались, забрасывали за спины автоматы, рассовывали по карманам запасные магазины со «свистульками» и «бананчиками».

— А вот и квочка с цыплятами… — одобрительно гудел Кот, извлекая из кобуры офицера двадцатизарядный «стечкин». Подбросил его в руке, оттянул затвор, поставил пистолет на предохранитель. Сунул трофей во внутренний карман, как-то зловеще подмигнув Вадиму. — Пусть покоится в тепле Мария Ивановна…

— Ну, в натуре, полный отстой… — недовольно бухтел Полосатый, завершая шмон. — Ни пожрать у этой публики, ни швыркнуть чего, только курево и волыны. Словно и не люди, пля… А вот кемпель у него прикольный, — он почесал бородавку за ухом, созерцая добротную верхнюю куртку офицера. — И кепчик у стиляги канолевый, и сапожки нулевые… Не-е, западло, — фыркнул он, передумав. — Чтобы я после ментов и цириков их шмотки донашивал — да ни в жизнь…

— Слушай, Кот, я, конечно, не претендую на верховное главнокомандование, — с усмешкой пробормотал Вадим, — но полагаю, нам следовало слинять отсюда еще пять минут назад. И лучше туда — через дорогу, — он показал на северо-запад. — Пара верст — и повернем налево, пойдем на запад. Возвращаться в райцентр глупо, там вертухаев будет больше, чем штатских. А в тайге нас не найдут, хреновое это дело — искать иголку в стоге сена.

— Давай, Кот, прислушивайся к словам умного человека, — ревниво фыркнул Полосатый. — А чо, назначь его замом по умным ответам…

Вся компания тащилась на северо-запад не меньше часа, делая короткие перекуры. Тайга уплотнялась, дичала, все чаще вставали стеной непролазные ельники, колючий кустарник топорщился волнами. Погони не было, искать иголку в стоге сена — занятие неблагодарное. Их могли нагнать с собаками, хорошо натасканные овчарки взяли бы след. Но зэки надеялись на хорошую фору, и повсеместный бардак еще никто не отменял. Временами они делали «минуты молчания», прислушивались. Где-то в отдалении барражировал вертолет. Пустая трата бензина — засечь их с воздуха было практически невозможно, леса еще не облетели. А спрятаться под пышной хвойной юбочкой можно и зимой.