Сломанная роза

Он должен разобраться, поставить на уши все свои структуры, мобилизовать контору Черепа… Тьфу — господина, мать его, Кончева! Он разберется, задействует все свои возможности, о которых многие даже и не подозревают. Эти твари еще пожалеют, что наехали на крутого бизнесмена Игоря Леонидовича Мамонтова!

Титаническим усилием он заставил себя успокоиться. Угрюмо смотрел, как мелькают за окном домишки частного сектора, прореженные современными высотками, производственные и складские корпуса, проплыла громадина торгово-выставочного комплекса «Большая Медведица». Дождь замолотил по крыше, но быстро унялся. Потянулась опрятная территория коттеджного поселка, резные частоколы заборов, мощенные цветным гравием подъездные дорожки. Каждый дом в поселке тянул на внушительное состояние. Здесь жили чиновники, крупные дельцы, прочая публика, обретшая «по случайности» лишнюю копеечку… Он зверски устал и измотался, хотелось спать. Брякнули ворота на сигнал с пульта, стали открываться. Джип въехал на придомовую территорию. Хоть здесь все в порядке. Чистота, порядок, домашний комфорт. Машина остановилась под навесом, водитель заглушил мотор. Шевельнулся охранник на пассажирском сиденье.

— Все в порядке, Игорь Леонидович?

— В относительном… — прокряхтел он, открывая дверь. — Парни, сегодня ваша ночь — не спать, работать за десятерых. Не знаю, что за хрень происходит, но мне это сильно не нравится… — он поколебался. — И вот еще. Позвоните Кончеву, пусть усилит охрану — пришлет еще двоих или троих. Все, работайте.

Он вылез из машины и усталой походкой, доставая ключи, поволокся к крыльцу. Снова придется одному провести всю ночь в огромном доме. Поздно звонить Ушинскому, чтобы подогнал девчонку. Не до девчонок. На хрена ему такие хоромы? Семьей не обзавелся, поскольку ненавидел обязательства, а главным образом детей. Постоянной женщины не нашел, домработница ушла, выполнив работу, охране в доме делать нечего, садовник в отпуске…

Он поднялся на крыльцо, побрякивая ключами, но не успел добраться до двери, как в доме прогремел оглушительный взрыв.

Взрывное устройство разместили в передней части здания. Первый этаж разорвало, как будто он был картонный. Дверь снесло с петель, она едва не зашибла насмерть Игоря Леонидовича. Огненный шар понесся к выходу. Разлетались стекла, выносило оконные рамы. Мощная ударная волна — горячая, как солнце, — сбила предпринимателя с крыльца, швырнула на землю. Он ошалел от ужаса и в первое мгновение не почувствовал боли. А зря — его плащ уже горел, тлели волосы, опалилось лицо! Он что-то рычал, матерился, пытался подняться. С тревожными воплями к нему устремились охранники. Один из них скинул куртку, принялся сбивать с босса пламя. Он завизжал от боли. Они схватили его за руки, за ноги, поволокли подальше от объятого огнем дома. Мамонтов орал, брыкался, словно его тащили на плаху. Растолкал их, навешал пинков, вскочил — страшный, обгорелый, с трясущейся челюстью, — уставился на то, во что превратился великолепный особняк. А посмотреть было на что. Коттедж горел охотнее, чем банк пару часов назад. Жадное пламя рвалось к небу. Отблески света плясали в оконных глазницах. Рушились перегородки, потолочные перекрытия. Рядом с домом валялись двери, выброшенные взрывной волной, оконные рамы, какие-то фрагменты интерьера и мебели.

Игорь Леонидович застонал. Он не мог уже удерживать себя в вертикальном положении, рухнул на колени…

Коттеджный поселок у села Раздольного был скромнее описанного выше, но тоже неплох. Продолжалась ночь. Кудлатые тучи тянулись на юг бесконечными стаями. Временами прорывался мелкий дождь, но быстро затихал, ветер уносил дождливую тучу, а ее место занимала «холостая». В поселке было тихо, только в доме номер шесть по улице Рябиновой за зашторенными окнами горел свет. В утробе дома развязно хохотал мужчина, «подхихикивали» женщины. Двое злоумышленников лежали в жухлой траве под развесистой калиной, с которой еще не отлетели последние красные листочки, и глухо нервничали. Сколько можно набираться терпения! Хорошо хоть оделись по погоде.

— Чего прижимаешься? — глухо ворчала Кира, брыкаясь плечом. — Не втирайся ко мне в доверие, понял? С чего ты взял, что ты мне уже нравишься? Мы деловые партнеры, память отказала?

— Да помню я, — глухо роптал Вадим. — Но холодно ведь, не май месяц, Сибирь, полярный круг не за горами, а ты пока еще теплая… Знаешь, Кира Владимировна, у меня такое ощущение, что мы становимся частью здешнего пейзажа. Они когда-нибудь закончат?