Сломанная роза

Две дамы, посетившие фигуранта на ночь глядя, не были девчонками по вызову. Работницы «фирмы», возможно, бухгалтера, прибыли к шефу, чтобы подбить бабки. Их возраст и внешность явно не относили их к славному племени путан. Но дамы были веселые и говорливые. Похоже, с делами (и деньгами) все было в норме. Посидели, потрещали, потом выпили — зазвенела посуда. Нарисовались обе — в шапках, в теплых куртках, невызывающей обуви. Спустились с крыльца и, вульгарно похохатывая, выбрались за калитку. Завелся мотор — и подержанный внедорожник, припаркованный у ограды, покатил к городу. В прихожей за мутным стеклом погас свет, разразился кашлем хозяин дома, оставшийся в одиночестве. Вспыхнула лампа в комнате правее крыльца.

Две фигуры снялись с насиженного места, перебежали неряшливый участок и расположились под дверью. Вадим постучал.

— Ну, что еще? — послышалось кряхтение и шаркающие звуки.

— Жорик, мы кое-что забыли, — пискнула Кира, имитируя голос одной из удалившихся посетительниц.

— Вашу мать, Верка, я устал… — прокряхтел мужчина. — Ну, чо за дела? Вроде все перетерли…

— Смена деятельности — лучший отдых, — прошептал Вадим.

— Жорик, ну, на минуточку… — вновь пролепетала Кира.

Заскрипели засовы на монументальной двери, и образовался щуплый мужичонка с взъерошенной гривой наполовину седых волос. Он позевывал, чесал впалое пузо.

— Привет, Вшивый, — негромко возвестил Вадим, вырастая из-за косяка и перекрывая ногой приступочку, чтобы тот не захлопнул дверь.

— В каком смысле? — не понял мужичонка.

— В сексуальном. — Вадим надавил на дверь и вошел внутрь. Хозяин коттеджа попятился, икнул, испуг заблестел в глазах. Он шнырял глазами по поздним посетителям — одеты во что-то серое, верхние части лиц закрыты глупыми карнавальными масками! Из смежной комнаты сочился свет, видимость в прихожей имелась.

— Чо надо? — выплюнул хозяин. — Охренели?

— Социологический опрос, — объяснил Вадим. — С целью повышения качества дальнейшего обслуживания. И расширения клиентской базы.

— Надо же, каких слов от безделья набрался, — фыркнула женщина.

— Пшли вон! — взревел мужчина. — Вас никто не звал!

— А нас и не зовут, — вздохнув, сообщила Кира. — Мы сами приходим и уходим.

Перепуганный мужичонка собрался пуститься в бега, но Вадим схватил его за шиворот мятой рубахи и чувствительно засадил под дых. Вшивый выпучил глаза и издал пренеприятный звук, от которого сразу захотелось его убить. Он отшатнулся, схватился за живот и насыщал пространство ядовитыми миазмами.

— Ну, все, раскрывается букет, — поморщилась Кира. — Мы же не будем в этом долго стоять?

— Вы кто такие? — прохрипел беглый зэк. — Вы же покойники, идиоты хреновы…

Тут же получил затрещину по челюсти — не убойную, но очень болезненную! Зэка завертело, он треснулся о журнальный столик, рухнул на кушетку. Пружины его подбросили, он заверещал, теряя ориентацию. Но как-то уловил себя в пространстве, кинулся к деревянной лестнице на второй этаж. Вадим схватил за ножки журнальный столик и швырнул его — толчком от груди. Элегантная конструкция пролетела, словно пуля, и вонзилась зэку в спину, когда он одолел несколько ступеней. Столик покатился вниз, теряя ножки и стеклянную поверхность, а Вшивый вонзился подбородком в ступень и завизжал, как будто ему уже оторвали голову. Он пытался удержаться растопыренными пальцами, но съезжал вниз, бренча костями.

— Ты был неплох, — призналась Кира.

— Поженимся? — оскалился Вадим.

— Заткнись, — проворчала она. — Я всего лишь похвалила тебя, хотя ты этого не заслуживаешь.

Они неторопливо двинулись к лестнице. Господин Ушинский, сутенер и бывший беглый заключенный, копошился у ее основания. Эмоции переполняли душу. Возможно, он уже сломал себе челюсть, хотя не понимал этого, обуянный ужасом.

— Не надо… — шепелявил он и шамкал. — Пожалуйста, не надо… Давайте поговорим, у меня есть деньги… — Он уже визжал фальцетом, исполнял какие-то фальшивые ноты.

— Что это с ним? — удивилась Кира. — Перекладывает слова на музыку?