Сломанная роза

— Знают несколько человек, но это не то. Той публике, что в курсе, мы нужны именно в нашем нынешнем качестве. Они же с нас бабло имеют, это ясно, как день. Не будет нас — не будет бабла. Слушай, Павел Максимович… Это вроде похоже на месть, нет? Слушай, почему я за тебя должен версии выстраивать? — разозлился Игорь Леонидович. — Это ты работать должен — охранять мой покой! Ты хоть пальцем пошевелил?!

— Не кипятись, Игорь Леонидович, мы во всем разберемся…

— Так разбирайся, мать твою! Кто может знать? Кому мы насолили? Кто такой ушлый, что смог добраться до моего бизнеса?

— С Андроником все в порядке? — перебил Павел Максимович.

— Вроде в порядке, — сбавил обороты собеседник. — Жирует и процветает наш депутат. Я звонил ему — еще до того, как Жорик влез со своей новостью. Думал, посочувствует, гад… Нет, формально посочувствовал, конечно, охал, вздыхал, мол, как мы вам сочувствуем, Игорь Леонидович, что вы остались без банка, без дома, без львиной доли бизнеса… А сам ведь радовался, фашист! Я по голосу чувствовал, как ему это приятно…

— Может, подстрахуем избранника? — задумался Павел Максимович.

— Да шел бы он… Впрочем, подстрахуй, если хочешь, свистни ментам, что возможны провокации в адрес всенародного любимца, чтоб он сдох. Пусть усилят охрану. Лично мне на гаденыша плевать, но если это даст возможность добраться до тех ублюдков… Ладно, Павел Максимович, работай. С тобой базарить — только тоску нагонять! — и пыхтящий от злости абонент оборвал связь.

Мужчина несколько минут пребывал в ступоре. Облизнул высохшие губы. Самое время поработать головой. Кабы не ее старания (головы), он бы до сих пор сидел, и вышел бы на волю только в 2015-м… Он считал себя самым умным в этой компании, сбежавшей десять лет назад из колонии строгого режима под Клюевкой. Убедил корешей завязать с блатной и бандитской жизнью. Что в ней хорошего, ведь жизнь в современной России дает невиданные перспективы, если относиться к делу с умом. Можно подняться, огрести нехилые бабки, отдыхать за границей трижды в год и при этом практически не конфликтовать с уголовным кодексом. Все должны держаться вместе, помогать друг другу, избавиться от тюремных замашек, от всепобеждающего блатного арго, научиться вести себя в приличном обществе! Ведь новые документы, новая внешность, липовые биографии и поддержка вольной братвы — далеко не панацея. И вроде все срослось, десять лет пролетели, как по маслу, временами он даже забывал, кто он такой на самом деле. Операция по пересадке волос прошла успешно, голую кожу сменил короткий бобрик, и бесхитростная кличка Череп, полученная им на зоне, теперь звучала крайне глупо…

Не пора ли делать ноги из благословенного мира? Мысль решительно не нравилась, но попробуй разберись, чем кончится суматоха. Да и хватит уже тащить за собой этих трех обормотов — пусть сами выживают, как хотят. У него есть деньги, есть поддельный паспорт, есть укромные места, где он может отсидеться, уже начиная с сегодняшнего дня. Семьей, слава богу, не обзавелся…

Нет. Он помотал головой. К интуиции, возможно, стоит прислушиваться, но в чем проблема? Наезд на Лютого? Удивительно, что раньше не наехали. Жорику послышалось, что его обозвали тюремным прозвищем? Так этому торчку еще и не такое послышится…

Он вышел из оцепенения. Пора домой. А лучше не домой, а на одну из «резервных» хат. Скажем, скромная студия на Горском жилмассиве, о существовании которой никто не знает… Он осмотрел кабинет, все выключил, закрыл? Шагнул к звуконепроницаемой двери, выбрался в приемную. Секретарши Ольги Павловны — исполнительной и лояльной работницы — на месте не было. А ведь сидела, клялась, что не уйдет домой раньше шефа — вдруг поступят срочные указания? Он нахмурился, обозрел приемную. Не было Ольги Павловны. Пальто висело на вешалке, рядом с компьютером стояла сумочка с женским скарбом. Да и сам компьютер был включен — поблескивал стандартный фон рабочего стола. В туалет вышла? Стало как-то неуютно. Он крадущимся шагом пересек приемную, вышел в коридор. Его «покои» располагались в тупике, в самом конце коридора. Горели плафоны. В помещениях охранного агентства «Буран» стояла тишина. Сотрудники давно разбрелись — одних он отпустил домой, других отправил по делам (разрешив не возвращаться в офис). Реально становилось не по себе. Он медленно двинулся по коридору, подергал несколько дверей — все заперто. Постоял у туалетов, стукнул в женский.