Сломанная скрижаль [СИ]

В суровую зиму, когда из мира исчезла магия, здесь понастроили времянок крещёные — бродяги и бунтовщики, которым теперь было незачем бунтовать, ведь церкви Сатаны рухнули сами.

Весной крещёные сложили длинный дом из соснового кругляка на всю свою «чумную» общину. Чуть позже здесь же обосновалось несколько семей из Лимса — там ходили слухи, будто магистр Фабиус единственный сумел сохранить магию, и люди решили обезопасить себя близостью к его островному жилищу.

В общем, незаметно поселение в три двора разрослось до приличной по размеру деревни со своими земледельцами, ремесленниками и торговым местом, где собирался и сельский сход, решающий обыденные дела: кто с кем подрался, да когда начинать сев.

Земля в долине Неясыти была песчаная, лёгкая, при обилии дождей и навоза урожаи здесь собирали хорошие.

Диана и её верные спутники, Малко с Петрей, добрались до деревни к полудню.

А всё потому, что сначала они спустились по реке гораздо ниже, чтобы жители их не заметили и не заподозрили ничего, а потом пешком опять поднялись до Фабиусовки.

Таясь, задами добрались до домика повитухи с огромной баней во дворе и засели в зарослях прошлогоднего бурьяна возле щелястого забора.

— Вот она, колдовская баня! — воскликнул шёпотом Петря, тыча дулей в дырку в заборе. — Здоровенная-то какая! — Говорят, что раньше повитуха зазывала туда чертей! Да и сейчас…

Он поплевал на дулю и счёл, что недоброе ведьмовство повитухи нейтрализовано. А потом подобрал камешек и запустил в забор.

Из кустов тяжело взметнулась потревоженная курица, и, пролетев пару метров, кинулась удирать. Что-то недоброе заподозрило её чуткое птичье сердце.

— Лапши бы с ней, — посетовал проголодавшийся Малко.

— Эй! Не шуметь до приказа! — рассердилась Диана. — Нужно узнать сначала, где повитуха прячет Алиссу!

— А она ли? — засомневался Петря. — Поди, давно уже продала бабу нашего магистра чертям, а то Борн давно бы нашёл её тут!

— Не нашёл бы. У отца нет связи с Алиссой, — пояснила Диана. — Он искал по следам, но следы потерял как раз возле деревни. И решил, что фурия схватила и утащила Алиссу куда-нибудь далеко. А я думаю — это повитуха попросила чертей утащить Алиссу и спрятать в бане.

— А зачем? — удивился Малко.

— Так она же родить должна, — рассердилась Диана. — А повитухам всегда нужны всякие левые младенцы для своих тайных обрядов! Где ещё она так легко украдёт ничейного?

— И Борна не побоялась? — засомневался Малко.

— Да что она знает про Борна? Только то, что толкуют крещёные! А они же тупые, вот она и не верит, что Борн — настоящий властитель мира. А черти — они тут как тут! Продай дитя да продай!

— Тс… — прошептал Малко.

Дверь дома повитухи открылась, и она вышла на крыльцо: толстая, одышливая, простоволосая.

Повитуха боком спустилась с высокого крыльца и направилась по тропинке к бане.

— Колдовать пошла! — осенило Диану. Глаза её заблестели, рука невольно дёрнулась к мечу. — За ней!

Глава 7. Чертовски сложная магия

Полуденная деревня дремала, даже старухи не копошились на огородах.

Повитуха сторожко огляделась по сторонам, но всё-таки достала из кармана широкой юбки платок, повязала голову и, пригнувшись, отвернула от бани и заспешила к реке.

Видно, надо было бабе идти с непокрытой головой по какой-то своей колдовской надобности. Но понимала она и то, как нехорошо подумают деревенские о простоволосой. В деревне ведь как: вроде и нет никого, а соседи всё видели.

Неясыть у Фабиусовки делала поворот и уже не лютовала так, как вокруг острова Гартин. Вот только для купания она и здесь была холодна. Потому в воду повитуха не полезла, но подошла к самому урезу, встала на камень и наклонилась пониже.

Пологий берег был забросан наносными окатышами и крупными валунами. За одним из них и поспешили укрыться Диана, Малко и Петря, выслеживающие ведьму. Было далековато, конечно, но молодые глаза — зоркие.

Нагнувшись к воде, повитуха сорвала с головы платок, вынула острый нож, отхватила прядку волос и бросила в Неясыть, приговаривая про себя что-то неразборчивое.

Диана вздохнула с сожалением — расслышать было никак.

— Точно колдует! — прошептал Малко.

— Так магии же больше нетути? — опомнился Петря. — Поди, свихнулась, разэтакая кадушка?

Повитуху за зиму прямо-таки разнесло, она стала толстой и неповоротливой. Может, и голова у неё так же распухла?

— Черти-то есть, — напомнила Диана. — Они ей амулет могли дать. А в воду она волосья кидает — это словно письмо послать. Так она вызывает кого-то, пустив по воде волосы.

— А кого? — спросил Малко, тревожно оглядываясь.

— Может, чертей, а может, другую какую ведьму.

Повитуха ещё пошептала немного на воду, разогнулась со стоном, опять повязала платок, нарвала у воды мать-и-мачехи, чтобы возвращаться вроде как не с пустыми руками, и пошла к дому.

— И что будем делать? — разочарованно спросил Петря, ожидавший, что чёрт прямо-таки выскочит из реки.