Сломанная скрижаль (СИ)

— Зачем мне твои дети, маг? — деланно удивился он. — Дети людей — часть вашей земли, её тверди и неба. Они затоскуют в пламени ада, как тоскует твой сын, Дамиен. Потому… — он помедлил, тоже вглядываясь в лицо Фабиуса. — Я верну тебе сына, маг. Но тоже хочу получить сына. Своего, огненного.

— Такого у меня нет, — развёл руками Фабиус.

— Есть, маг, — не согласился Сатана. — Здесь, на земле, много тех, кто вырос в аду. И вижу — они не спешат вернуться домой.

— Ты имеешь ввиду чертей? — догадался Фабиус. — Так ведь это ты перекрыл им пути ад. Если хочешь — забирай их всех, я тебя не держу.

Сатана качнул головой:

— Черти строптивы. Они не молились мне, преклонив колени, чтобы я вызволил их с земли. Пусть же страдают в холоде.

— Но кто тогда тебе нужен? — Фабиус едва не расхохотался, представив, как черти ползают перед Сатаной и молят его о помощи. Особенно гордец Зибигус или Кастор, что завёл тут младенца от ведьмы. — Может, ты полагаешь, что я способен, позарившись на сущего с лицом моего сына, отдать тебе Борна? — развеселился маг. — Так я просто не слажу с ним! Я — человек, а он — демон!

Сатана кивнул.

— Да, ты не справишься с Борном, и я не буду требовать от тебя невозможного. Отдай мне юного демона, что вырос в вашем мире против своей воли? Это моё создание, оно страдает здесь, на земле. Так будет честно: невинное дитя ада за невинное дитя человека.

— Какого-такого демона? — нахмурился Фабиус. — Земля никого не держит у себя против воли.

— Ты должен бы знать его, — пояснил Сатана. — Мне кажется, его называют здесь… Хел.

Он выдохнул это имя и расплылся в целом букете улыбок.

Фабиус уставился на Многоликого, не понимая, где здесь подвох. Зачем ему безродный мальчишка? Живой кусок лавы?

— Но я не хочу на землю! — воскликнул Дамиен.

Он измаялся в ожидании, понимая, что Сатана готов вернуть его отцу, даже не спросив.

— Не бойся, сынок… — Фабиус сторожко прислушался. Он боялся, что в библиотеку вернётся Алисса. Прошло уже достаточно времени, чтобы она успела покормить сына. — Если ты сам выбрал ад, пусть он теперь и мучается твоим воспитанием. Прости меня, что не сумел вырастить из тебя человека.

Фабиус сжал магический камень. Нужно было торопиться. Ему казалось, или он действительно слышал шаги Алиссы.

— Прочь из моего дома оба! — магистр поднялся из-за стола.

Сатана, готовый торговаться и дальше, просто оторопел от такого поворота.

— Но что тебе этот мальчишка? — воскликнул он. — Это же безродный кусок лавы!

— Не твоё дело! — Фабиус единым движением ума и тела собирал в кулак нити стихий.

Воля самого Хела выбирать, чего он хочет и с кем хочет быть. Хотя бы эту малость земля может дать своим детям.

— Я предлагал тебе трон Йоры! — взревел Сатана, прекрасно понимая смысл магического жеста Фабиуса.

Он был не властен теперь на земле. Только открывшийся в Йоре проход в ад был наполовину в его власти. Он, как и любой, приходящий с улицы, имел право дёрнуть за ручку двери.

И если там было не заперто…

— Убирайся в ад вместе с троном! — отрезал Фабиус сосредотачиваясь.

— Я сравняю вашу землю с землёй!

— Не сумеешь, никчёмный старый козёл!

Фабиус воззвал к стихиям и призвал все четыре разом.

Он такого ещё не делал, но и выбора не было. Ему просто некогда было вытягивать сути стихий по-отдельности.

Маг и сам не понял, что вышло, но мир вдруг стал перед ним стеной, частью которой был и он сам. И только трон провалом уходил из этого мира в бездну, и сине-чёрная тень металась вокруг провала.

— Ты понимаешь, человечек, что я заберу твоего сына? Что не будет тебе врага больше, чем он, считающий тебя теперь предателем, грязью под своими ногами! — визжал Сатана в бессилии преодолеть преграду, выросшую на его пути.

В ней просто не было ничего от его мира. Отступить он мог только к трону.

Фабиус молчал.

Ему было тяжело даже дышать. Казалось, он держал сейчас на своей спине и горы, и реки, и всех людей, что населяли Серединные земли.

Магистр знал, что это иллюзия, но она была страшно реалистической и весомой.

— Опомнись! — кричал Сатана.

Но человек молчал, а в мировой тяжести всё нарастал гул, похожий сразу и на гудение огня, и на шум обвала, и на свист ветра, и на бурный горный поток.

И Многоликий не выдержал. Его облик стал размываться и вздрагивать, словно бы смываемый этим странным потоком звуков.

Дамиен заметался. Его глаза сузились, лицо стало злым.

— Я вернусь! — выкрикнул он. — Я убью тебя! Я выше тебя! Сильнее и умнее! Я теперь сын самого Сатаны, властителя всего мира, а не только мира людей!

Но ответа и он не услышал.

Дыхание Фабиуса становилось всё тяжелее, и магистр просто не смог бы выдохнуть слов, даже если бы захотел.

Но он и не хотел ничего говорить.

Слова лгут. Магистр помнил, что слова Сатаны — иллюзия и обман.

Ему нужно было всего лишь молча вынести поединок двух миров, не сломаться под страшным давлением того, что он должен был отстоять.

— Я вернусь и отомщу! — в последний раз выкрикнул Дамиен.

Чёрный трон Йоры закрутился, словно водоворот, и исчез. А вместе с ним исчезли страшные гости.