Сломанная вселенная (СИ)

Так, в разговорах и сомнительных надеждах на удачу, никто не заметил, что день уже клонится к вечеру. Солнце повисло над горизонтом Будущей Бесконечности, посылая миру свои прощальные лучи. Небо розовело, точно созревало для заката. А облака, бегущие вдогонку солнцу, казалось, сгорали в его пламени. Приближение вечера отразилось в душе Максима новыми треволнениями. Даже проблема с загадками отошла на второй план.

– Неужели этот кошмар повторится снова?..

– Пойдемте-ка домой, — тихо, почти жалобно простонал Милеус.

– Я тоже так считаю, — сказал Придумаем. — Вообще-то я предпочитаю встречать конец света в своей великолепной башне. В лесу это зрелище выглядит слишком жутко…

Начал угрожающе завывать ветер. Похоже, стены замка вторили ему надгробным басом, нагоняя тоску на всю округу. Можно было вообразить, как эти стены скоро начнут рушиться, сотрясая землю и уноситься со всем миром в круговорот небытия…

Максима вдруг осенила некая идея:

– Послушайте! А в этот момент разве нельзя спасти…

– Нет-нет, друг мой, в ЭТОТ МОМЕНТ уже ничего нельзя сделать, завтра мир появится точь-в-точь таким, каким он был в минуту заката солнца. А все события, происходящие после, уже никак не влияют на его будущее, — спешно изрек Придумаем и, ускорив шаг, направился в сторону леса.

Некоторое время все трое молчали, отдавая свои силы торопливой ходьбе. С обеих сторон мельтешили деревья, которые становились все мрачнее и неразборчивей. С каждой минутой наползающая на лес темнота растворяла их в себе. И лес превращался в жилище призраков. Они еще успели выйти на поле, где тьма была менее чувствительной, но зато ветер разошелся до крайнего бешенства. Придумаем вцепился в свой колпак, иначе бы его уже давно не оказалось на голове.

Все вокруг ныло, стонало, отчаянно кричало, не надеясь ни на какую помощь. Снизу слышалось нечто подобное шуму моря — это трава трепетала по земле, постоянно цепляясь за ноги путников, либо желая спасти их, либо сама ожидая помощи. Ветер безжалостно срывал цветы, листья и гнал свои жертвы в сторону Центра Мироздания. Хитон у Придумаем раскрылся подобно парашюту, и ему пришлось упираться всеми своими ногами, чтобы продолжать держаться на поверхности. Максим обернулся и увидел ту же зловещую картину: оси Х и Y болезненно загнулись кверху, как в предсмертных судорогах, готовые сжать и уничтожить весь мир. Лес, оставшийся позади, угрожающе гудел. Еще совсем немного, и деревья, вывернутые с корнями, полетят в бездну.

– Я все никак не могу понять… куда… куда пропадают целое небо и целая земля?! — кричал Максим, но его голоса уже никто не слышал. Вой ветра глушил всякий инородный звук, даже до его собственных ушей долетали лишь отдельные слова: — …какой-то абсурд… бессмыслица… этого не может быть…

Милеус стал первой жертвой. Хватаясь за траву и низкорослые кусты, он долго боролся с неумолимой стихией, но будучи самым легким, вскоре ослаб и разжал лапы. Максим рванулся было на помощь, но лишь увидел маленький пушистый комок, быстро уносящийся по воздуху.

Придумаем еще держался, скорее всего, благодаря множеству своих ног. Он зарылся в каком-то овраге, двумя руками обхвативши качающийся кустарник, а ногами упершись в землю и еще (во настырный!) как-то умудряясь сохранять колпак на голове.

– Давай держаться вместе! — Максим крикнул ему прямо в ухо.

– Это бесполезно! Нам все равно суждено погибнуть. Завтра все будет на своих местах, не беспокойся!

Он говорил что-то еще, но ни одного слова уже не было слышно. Ветер начинал приходить в ярость. В его вое, похожем на голос агонизирующего чудовища, уже присутствовал грохот, треск, оглушительный гул, присущий только концу света и ни чему иному. Кувыркаясь и бороздя землю, к Центру Мироздания полетели первые деревья. Тот жалкий кустарник, за который держался Придумаем, взмыл в воздух и исчез, унося за собой барахтающуюся фигуру. Осталась лишь маленькая удаляющаяся клякса, вмиг растворившаяся в обезумевшей черноте ночи.

Максим теперь был в одиночестве, можно сказать — вдвоем со своим привычным одиночеством. Мысли, раздваивая сознание, спорили между собой, перепирались, недоумевали, пытаясь друг другу что-то доказать… И опять та же необъяснимая странность: ветер почему-то не трогал лишь его одного. Он продолжал неподвижно стоять на конвульсирующей земле, слегка пошатываясь и пассивно наблюдая, как осколки рушившегося Мироздания летят у него над головой.

Через двадцать минут (если при конце света вообще имеет смысл упоминание о времени) он уже находился на маленьком клочке земли, бывшем некогда обширной равниной. Вокруг — игрушечные горы, игрушечные реки, так уменьшенные в своих размерах, что не грех было усомниться: а были ли они вообще когда-то настоящими? Оси Х, Y, — Х, -Y, Z уже сходились над головой в одной точке, захлопывая вселенную внутрь себя, как это делает засыпающий цветок, а образовавшаяся сфера, поглотив собою небо и землю, стала стремительно сжиматься в точку…