Сломанная жизнь

— Для моих мальчиков я никогда не бываю слишком занята, — с улыбкой сказала его мать и села на пустое место напротив него. Странно довольный тем, что она принесла блины и для себя, он подумал, что будет очень мило просто посидеть за столом и поесть наедине с мамой.

— Прости, что я был таким… тихим. Я знаю, что ты переживала из—за этого. Я просто… Я не могу… — начал Аарон, но понятия не имел, как закончить.

Я не могу рассказать тебе обо всех ужасах, которые вижу в голове.

Я не могу ясно объяснить, каково внутренне умереть.

Я не могу описать, каково хотеть кричать каждую минуту каждого дня.

Он понятия не имел, какого чёрта должен был ей сказать. Даже во время сотен потерянных часов бесполезной терапии, он никогда не говорил об этом. Унижение и стыд были только верхушкой психиатрического айсберга. Так что мозгоправы накачивали его таблетками и переключались на того, кому могли помочь.

— Не нужно извиняться, Аарон. Я знала, что тебе будет тяжело. По правде говоря, я переживала бы больше, если бы ты не расстроился, и я очень горжусь тем, что ты туда сходил. Ты прошёл один по траве и справился. Аарон, которого мы привезли домой два года назад, не смог бы этого сделать. Надеюсь, ты видишь, как далеко зашёл. Всё медленно налаживается, милый.

Это был такой прекрасный сентимент, что Аарон не смог ей перечить, так что промолчал. Вскоре после того, как они закончили завтракать, мать отвезла его в колледж.

Стоя у стены рядом с компьютерным классом, где должен был пройти его самый первый урок в колледже, он сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоить бесконтрольную панику в груди. Капля пота скатилась по его виску, и он сосредоточился на одной плитке на полу. Когда снова смог дышать, Аарон развернулся и открыл дверь. Как он и надеялся, никаких других студентов в кабинете ещё не было. Пройдя к последнему ряду компьютеров, он занял самый крайний. Усевшись на уродливый стул, обитый тканью, он подкатился к столу и включил компьютер, запуская бесплатный игровой сайт.

Один за одним, студенты начали заполнять большие, в стиле аудитории, ряды столов и компьютеров. Аарон начал нервничать, когда люди сели на ряд прямо перед ним. Класс будет заполнен почти целиком. Его практически успокаивало, что пустые ряды могли служить барьером между ним и остальными людьми в кабинете. Ещё несколько студентов, и кто-нибудь может сесть прямо рядом с ним. Сможет ли он с этим справиться? Придётся ли ему поменять пары? Придётся ли ему бросить учёбу? Аарон всё равно не видел смысла ходить в колледж. Он ведь никогда не сможет справиться с работой. Он знал, что до конца своей жизни будет бременем для своих родителей, а затем для братьев, но надеялся, что надолго это не затянется.

Он заметил пустое место рядом с собой, которое было помечено как «зарезервированное». Он задумался, сделал ли это его преподаватель, доктор Майер, чтобы дать ему шанс сидеть одному. Паника в его груди начала слабеть, когда преподаватель вошёл в кабинет и бросил поношенный кожаный рюкзак на стол впереди. Он был молодым парнем, может, около тридцати лет, с взъерошенными каштановыми волосами и в очках. Он выглядел вполне непринуждённо в своих брюках и синей рубашке-поло. Это был обычный, школьный внешний вид. Несколько минут он возился впереди, доставая вещи из рюкзака. Казалось, он ждал, пока студенты усядутся, чтобы начать урок. Доктор Майер как раз включил план лекции на проекторе, когда дверь в аудиторию открылась, и вошёл подросток в компании пожилой женщины. Его длинные каштановые кудри раздулись ветром, пока он поднимался по ступенькам, идя прямо к Аарону, который молча молился, чтобы они заняли места через проход от него.

Парень, которого заметил Аарон, обладал крепким телосложением и, возможно, дневной щетиной. Он сел прямо рядом с Аароном, снимая табличку резервирования с монитора. Он посмотрел на Аарона незабываемо глубокими карими глазами, робко улыбнулся, а затем повернулся посмотреть на женщину, сидящую рядом с ним. Аарон задумался, почему он обращает больше внимания на женщину, чем на преподавателя, пока она не начала двигать руками. Парень снял с плеча ярко-голубую сумку, не отрывая глаз от женщины, пока она продолжала использовать язык жестов для общения с ним.

Он был глухим.

Его чёрная футболка плотно растянулась на плечах, когда он скрестил руки, по-прежнему наблюдая за женщиной, пока она передавала содержание лекции. С каждой законченной фразой плана или объявления, которые делал доктор Майер, женщина повторяла всё контролируемыми, отрепетированными жестами. Для Аарона стало очевидно, почему этого парня посадили назад. Возможно, с первого ряда он мог читать по губам, но жесты его сопровождающей могли отвлекать остальных студентов в кабинете. Отсадив его назад, они хотя бы минимизировали это.