Сломанная жизнь

Спенсеру казалось нелепым переписываться, сидя в одном доме, так что он отметил страницу в учебнике, встал с дивана и пошёл искать отца. Кухня, со спартанским декором, была пустой, за исключением одинокого кувшина с ледяным чаем, который Спенсер не так давно приготовил и оставил на стойке для завтраков. Плоская панель с диагональю в пятьдесят дюймов в гостиной не горела, и комната казалась такой же пустой. Ему понадобилось несколько минут и ещё несколько комнат, но он наконец увидел своего отца в кабинете. Тихая комната была заставлена книгами, богатая на тёмное дерево и искусственную кожу. Его отец сидел на кожаном диване, который занимал большую часть задней стены. Стол, идеально вырезанный из орешника, с модными бронзовыми ручками и чёрной кожаной подстилкой для бумаг, за ненадобностью стоял вдоль западной стены. Из-за всех попыток, которые его отец вложил в управление своей жизнью в последние несколько месяцев, на столе могло быть пару сантиметров пыли.

— Меню? — спросил Спенсер, и его отец поднял взгляд от книги в своих руках. Он был не против разговаривать при отце, потому что делал это всю свою жизнь. Отец научил его говорить вместе с тётей Нелли. На это ушла вечность, особенно потому, что ни у кого из них не было опыта общения с глухими детьми. Но каким-то образом они втроём справились. Однако, это было много лет назад, пока отец ещё был полностью сосредоточен на нём. Чем старше и самостоятельнее он становился, тем глубже его отец погружался в депрессию, которая обрушилась после его вынужденного увольнения.

«Кажется, меню есть на столе», — показал жестами его отец, положив книгу на диван рядом с собой. Это показало, как сильно испортились их отношения за последние несколько лет. Они оба сидели в доме и читали, в разных комнатах, совершенно не общаясь. Он подошёл к столу и покопался в ящиках, пока не нашёл папку меню. Это напомнило ему о том, каким организованным раньше был его отец. Из верхнего ящика он достал блокнот и ручку.

Просмотрев меню, он написал в блокноте свой заказ и протянул отцу. Ещё одна вещь, которую отцу приходилось делать за него. Когда-нибудь рестораны начнут пользоваться преимуществами онлайн-заказов, и он не мог этого дождаться. Они уже заказывали в интернете доставку продуктов, потому что не хотели утруждать себя походами в магазин. Поспешно просмотрев меню, его отец взял с подлокотника мобильник и позвонил, чтобы сделать заказ. Хоть Спенсер не мог слышать, что он говорит, он мог читать по губам отца и распознать уставший тон его голоса судя по тому, как его тело опиралось на диван.

«Они сказали, что приедут минут через двадцать», - показал его отец, бросив телефон обратно на диван. Отец выглядел старше, чем Спенсер когда-либо видел. Под его глазами, которые когда-то были яркими и полными жизни, висели мешки. Пока Спенсер взрослел, отец всегда был с ним рядом, приглядывал за ним, учил его преодолевать глухоту, но в последнее время этот величайший союзник ускользал всё дальше и дальше.

«У тебя всё готово к учёбе? Я видел, что пришёл счёт на оплату ноутбука».

Его сердце слегка замедлилось от беспокойства на лице отца. Может, он отдалился не так сильно, как представлял Спенсер.

«Да. Я вчера купил книги. Даже начал их читать», — с робкой улыбкой ответил Спенсер. Впервые в своей жизни он чувствовал дисбаланс в их отношениях. Раньше они всегда были командой — только они вдвоём против всего мира, но недавно всё это изменилось, и Спенсер не знал, как это вернуть. Отец поднял отложенную книгу и открыл обратно страницу, на которой остановился.

Их отдалённость нависла над Спенсером, с тяжестью и неловкостью, пока он стоял и смотрел, как читает его отец.

— Моя. Учёба. В колледже. Недавно. Началась. Ярко, — сказал он отцу в отчаянной попытке удержать его внимание. Он хотел поговорить об этом, когда приехал домой, но отец был не в той форме. Они почти не разговаривали последние несколько недель, и Спенсер скучал по тому, как легко им было друг с другом. Его друзья из старшей школы постоянно ругались с родителями, но он редко спорил с отцом. В последнее время его отец закрывался в своём кабинете или в спальне, в мусорной корзине копились пустые бутылки.

«Что ты имеешь в виду?» — жесты его отца были резкими и равнодушными, будто в тот момент он не мог вынести очередных жалоб.

«Я постучал парня по плечу, чтобы спросить дорогу, а у него началась истерика».

Спенсера тревожило одно воспоминание об этом.

«Какая истерика? Он тебе не навредил?» — отец окинул Спенсера быстрым взглядом, и парень уныло улыбнулся и уселся в большое кожаное кресло. Когда бы он ни сидел здесь, в отцовском кресле, он чувствовал себя маленьким ребёнком за столом для взрослых.

«Нет, он мне не навредил. Он упал и закрыл голову руками, умолял меня не прикасаться к нему. Сразу я испугался, но потом мне стало его жаль».

Покрытое шрамами лицо парня преследовало его. Он не мог представить, что случилось, чтобы спровоцировать такую реакцию на простое прикосновение, но знал, каково чувствовать страх и боль. Он знал, каково быть одному.