Сломанная жизнь

Не было никаких мишек, кубиков или даже ангелов, каких он видел на других надгробиях, пока искал её. Камень был тёмно-серым, мраморным и очень элегантным. У него подкосились колени, когда он понял, что его подруга, его Джульетта, лежит мёртвая у его ноги, и он рухнул на мягкую землю рядом с ней. Забытые цветы упали на землю, и его тело сотрясали сухие рыдания. Он не заплачет; он знал это. С того вечера он не способен был плакать. Так же, как не выносил прикосновений, он не позволял себе маленькую долю облегчения, которую принесли бы слёзы.

Ему потребовалось много времени, чтобы наконец взять себя в руки. Вспомнив о цветах, он переложил их на траву прямо перед мраморной меткой, на которую больше не мог посмотреть. Аарон думал просто встать и пойти обратно к машине, без помощи сделав то, для чего пришёл. Посмотрев через плечо, Аарон заметил, что не видит с места машину матери, и задумался, не начинает ли она переживать.

— Д-Джульетта, это… это Аарон, — прошептал он, чувствуя себя глуповато из-за обращения к цветам и клочку свежестриженной травы. Осторожно проведя пальцами по колючей поверхности короткого зелёного газона, он почувствовал, как поднимается и ласкает его лицо спокойный бриз. В этот момент он задумался, может ли она его слышать, но стряхнул эту мысль как глупое суеверие. Тем не менее, он продолжил шептать своей подруге. — Всё так тяжело, Джульетта. Ко мне все относятся так, будто я бомба, которая вот-вот взорвётся, — произнёс Аарон дрожащим голосом, стоя на коленях на прохладной влажной траве. — Воспоминания, картинки. Я не знаю, как долго ещё смогу это терпеть. Доктора не помогают. Таблетки не помогают. Как бы эгоистично это ни звучало, я хотел бы, чтобы ты была здесь, Джульетта. Боже, мне постоянно так одиноко, так страшно. Я не знаю, хотела бы ты жить или нет, как и не знаю, хочу ли я, но было бы намного легче, если бы кто-то меня понимал.

Всё в груди болело, пока он продолжал гладить траву вытянутой рукой, разговаривая с призраком потерянной подруги. Он понятия не имел, слышит ли она его, слышит ли кто-либо вообще. Разговоры только всё ухудшали. Ненависть к себе и те чувства, которые он испытывал и пытался сдерживать, горели кислотой на его языке, когда он говорил о них.

Собрав всю оставшуюся силу, он подавил самоненависть и мысли о суициде, возвращая их туда, где держал под замком. Он не мог позволить своей матери увидеть это; ей хватало переживаний. Так что, обнажив свою душу насколько смог, он мог встать с этого пустого клочка травы, наконец готовый уйти. Медленно вставая, он отряхнул траву с колен, внезапно чувствуя вину за новые пятна, оставшиеся на джинсах. Аарон медленно огляделся, замечая, что звук газонокосилки исчез, и наклонился поправить цветы на могиле Джульетты.

— С днём рождения, Джульетта, — тихо произнёс он, а затем развернулся, чтобы уйти.

***

Листая первые несколько глав своей новой книги по программированию, Спенсер вздохнул. Большую часть он выучил в школе, а остальное выяснил сам. Больше всего ему нужен был вызов, что-то, чтобы не думать о других происшествиях жизни. Он был в восторге от начала учёбы, но его беспокоило пьянство отца. Папа был единственным человеком в его жизни, на которого он действительно мог рассчитывать. В восемнадцать лет он не мог нести вес колледжа и ухудшающегося алкоголизма отца. На какое-то время стало лучше, пока один из партнёров его отца не ввязался в судебный процесс, который испортил всю их психиатрическую практику. Вместо того, чтобы открыть новое дело, он ушёл в отставку в сорок пять лет, чтобы изучить другие варианты. Единственный другой вариант он нашёл в бутылке.

ПАПА: «Мне сегодня не хочется готовить. Ты хочешь пиццу или китайскую еду?»

Спенсер ожидал сообщения. Его отец не вставал с кровати до двух часов дня, и даже тогда выглядел ужасно. Он думал сам предложить приготовить, но тоже не особо хотел. Тот парень в колледже чертовски его напугал. В одну минуту он постучал парня по плечу, а в следующую с ужасом наблюдал, как парень вышел из себя и упал на землю. Спенсер не хотел так его напугать. Он просто хотел до понедельника найти все свои классы. Достаточно плохо было иметь дело с сурдопереводчиком, которого приставил к нему колледж; он не хотел заблудиться и спрашивать дорогу.

СПЕНСЕР: «Китайскую».

ПАПА: «Оранжевая курица или жареный рис?»