Сломанная жизнь

— Хорошо, если вы будете так есть каждый вечер, мальчики, вам придётся найти работу, — прокомментировал Джон Даунинг, с полным удовольствием наблюдая за сыновьями. Вместе мальчики съели больше дюжины тако, и не казалось, что в ближайшее время они остановятся. Аарон поднял взгляд как раз вовремя, чтобы заметить сияющие взгляды, которыми обменялись его родители, и это вызвало у него улыбку. Его родители давно не улыбались и не выглядели такими счастливыми.

— Мы должны на этих выходных устроить барбекю, — выразил свои мысли Антони, между огромными порциями еды. — Мы этого уже вечность не делали, — с надеждой посмотрев на отца, а затем на мать, он улыбнулся, а после громкого хохота Аллена убрал с лица кусочек латука.

Когда мать начала отвечать, Аарон рассмеялся, и она остановилась посреди предложения, с весельем наблюдая за сыном.

На один вечер практически показалось, что ничего не произошло, будто Аарон нормальный. Ему хотелось бы узнать, как это продлить. Он практически не хотел заканчивать и подниматься наверх, чтобы заняться блогом. Разрушение хорошего ощущения причиняло боль его сердцу, но через несколько минут Аарон поднялся в свою комнату и сел за стол.

Прикосновение волшебства

Автор поста — Аарон | 28/08/2010 21:12 | Добавить комментарий | Терапия

Когда доктор Томас сказал мне, что во время своего приступа я прикоснулся к Спенсеру, и не один раз, а несколько, я ему не поверил. Только когда встретился взглядом со Спенсером и увидел не жалость, как ожидал, а надежду, я решил, что это может быть правдой.

Но почему?

Моя собственная мать, которую я люблю больше всех, которая мне ближе всех, не может ко мне прикоснуться. Этот парень, которого я знаю всего несколько недель, пробился тогда, когда не смог никто другой. Как это вообще возможно?

Всю жизнь, даже в детстве, люди говорили мне, что у меня аналитический склад ума. Полагаю, поэтому я всегда преуспевал на дебатах. В последнее время мой интеллект полностью перекрыли страхи и эмоции, исключением является только то время, когда я пишу коды. Только тогда, потерявшись в логике и синтаксисе, когда мой разум полностью поглощён делом, я чувствую какую-то связь с парнем, которым был раньше. Когда пишу коды, я не чувствую себя беспомощным.

Ключ в этом?

Не может быть. Есть другие люди, преподаватель и другие студенты, которых я ассоциирую с программированием. Я не тянулся и не прикасался к ним. Но эти люди мне не друзья. Спенсер первый друг, которого я завёл с тех пор, как убили Джульетту. Никто никогда не подходил ко мне, не протягивал эту руку дружбы.

Разница в этом?

Как могла близость с другом перевесить мои отношения с матерью или с братьями? Я никогда не прикасался к маме или Аллену. Когда меня просто похлопывают по плечу или хватают за руку, это вызывает мгновенную панику. Ещё до того, как их рука касается меня, всё моё тело напрягается, заставляя сердце колотиться.

Со Спенсером я даже не думал об этом. Я просто потянулся к нему.

Может, смысл в этом.

Я потянулся к нему. Я контролировал прикосновение. Может ли всё быть так просто?

Руки Аарона дрожали, пока он печатал последнее слово. Он ёрзал на стуле, его спина протестовала против такого длительного напряжения. Время будто остановилось, пока он писал, но часы на компьютере говорили, что потребовался час, просто чтобы написать эти простые абзацы. Аарон перечитал последние несколько строк. Может, в этом и был секрет — он сам инициировал контакт. Но почему-то Аарон не думал, что вся причина успеха в этом. Глубоко внутри он верил, что смог прикоснуться к Спенсеру не только потому, что контролировал это, но ещё… потому что это был Спенсер. Аарон не хотел признаваться в этом в своём блоге, который прочитает доктор Томас, но чувствовал, что в Спенсере есть что-то особенное, что позволило случиться контакту. Либо дело было в том, что Спенсер был очень понимающим, касаемо проблем Аарона, либо в том, что он был отличным другом.

За всю жизнь Аарон никогда не чувствовал себя ни к кому ближе, даже к Джульетте, и это произошло так быстро.

— Думаю, ты добился очень хорошего прогресса с блогом, — сказал доктор Томас через несколько дней, когда Аарон сидел на полу в комнате отдыха, скрестив ноги и поедая китайскую еду на вынос. Спенсер и его отец мастерски управлялись с палочками, но Аарон ел вилкой, к большому веселью Спенсера. Для начала приёма, доктор вслух прочёл пост из блога Аарона, и парень почувствовал облегчение от того, что не включил ничего о близости, которую чувствовал со Спенсером. Ни Спенсеру, ни его отцу не нужно было об этом знать, особенно потому, что Аарон сам не был уверен, что это значит.