Сломанная жизнь

— Нет, я так не думаю. Даже если бы захотели, мне было бы всё равно, — сказал Аарон, и уголки его губ приподнялись в мягкой, тайной улыбке. Бросив быстрый взгляд на отца Спенсера, Аарон беззвучно произнёс: «Я скучал по тебе. С тобой я чувствую себя особенным. Кроме того, ты отлично целуешься».

Спенсер никогда раньше не видел, чтобы Аарон был таким легкомысленным и флиртовал. От этого становилось легче на сердце, и Спенсер очень медленно наклонился и поцеловал Аарона в щёку.

Телефон в его кармане завибрировал, как раз когда его отец посмотрел в сторону коридора.

Звонок в дверь.

— Я открою, — сказал отец Спенсера, поднимаясь с кресла. Аарон прижался виском к щеке Спенсера, а тот слегка повернул голову и поцеловал Аарона в лоб. Они сидели так минуту, которая превратилась в две, а затем в пять, прежде чем отец Спенсера вернулся в комнату с бумажным конвертом и какими-то официальными на вид бумагами. Он выглядел грустным, практически смирившимся, когда сел обратно в кресло.

— Папа. Всё. Хорошо? — спросил Спенсер и поднял голову, которую ранее положил на макушку Аарона. Отец пролистал бумаги, и Спенсер увидел, что титульная страница похожа на какой-то судебный документ. В левом верхнем углу были таблички, а ещё что-то вроде печати или штампа.

— Аарон, твои родители заполнили временный запрет на то, чтобы я тебя лечил. Мне жаль, — он протянул Аарону кипу скреплённых документов и вышел обратно в коридор. Спенсер предчувствовал, что найдёт отца на кухне, сидящим за стойкой с выпивкой.

Аарон уже держал в руке свой телефон, когда Спенсер поднял взгляд на его покрасневшее лицо и увидел растущую ярость.

— Аарон. Мы. Должны. Поговорить. Об. Этом. С. Отцом, — сказал ему Спенсер, и каждое слово практически приходилось выдавливать из лёгких, потому что он не хотел обсуждать это со своим отцом. Он хотел сделать именно то, что делал Аарон — позвонить миссис Даунинг, чтобы покричать и выразить ярость из—за того, как они относились к его отцу. В желудке кислотой копилось чувство вины. Он свёл вместе Аарона и своего отца. Это была его идея — поставить Аарона на пути своего отца, чтобы тот попытался помочь — и посмотрите, что произошло. Он принёс своему отцу проблемы с законом.

— Мама, это Аарон. Нет, я не готов, чтобы ты меня забирала. На самом деле, не думаю, что я будут готов увидеть тебя до завтрашнего дня. Я сегодня останусь у Спенсера. Думаю ли я, что это хорошая идея? Я думаю, что это лучше, чем присылать его отцу судебные документы и лишать меня единственных вещей, которые впервые за два года помогли мне почувствовать себя настоящим человеком, а не ходячим трупом. Вы совсем не слушали меня в тот вечер, когда мы говорили о докторе Томасе? Нет, я больше не хочу об этом говорить. Приду домой завтра. Да. Пока, мама, — Аарон бросил телефон на кофейный столик и опустил голову на руки. Спенсер поднял взгляд и увидел, что в дверях стоит его отец. Должно быть, он услышал, как Аарон ругался с матерью.

— Полагаю, это значит, что ты остаёшься на ужин? — спросил отец Спенсера, и Аарон поднял взгляд, с печалью на лице.

— Простите, доктор Томас. Простите за то, что сделали мои родители.

— Аарон, в этом нет твоей вины. Я предложил лечить тебя, и ты согласился. Во всём остальном по большей части виноват я, — сказал он и оттолкнулся плечом от дверной рамы.

— Я должен был им рассказать, — сказал Аарон. Его тело было таким напряжённым, как у дикого животного, готового к прыжку. Сожаление на его лице и грусть в глазах разбивали Спенсеру сердце.

— Если бы рассказал, они отреагировали бы так же, и ты не достиг бы того прогресса, который есть сейчас. Я поговорю со своим адвокатом и посмотрю, что можно сделать, чтобы оспорить запрет. Завтра я пообщаюсь с твоими родителями и посмотрю, сможем ли мы разобраться. Постарайся не волноваться, — с усталой улыбкой сказал доктор Томас и пошёл обратно на кухню.

— Полагаю, мне следовало спросить это до того, как я поругался с мамой, но ты не против, если я останусь переночевать? Я могу поспать здесь внизу, на диване, — сказал Аарон, с довольно смущённым видом, когда поймал взгляд Спенсера.

Воображение Спенсера улетело далеко и перескочило к сцене, где они целовались в его кровати. Он сразу же стряхнул это, потому что Аарон просто не мог ещё с таким справиться. Боже, с тех пор, как Аарон его поцеловал, Спенсер дрочил в душе больше раз, чем за весь свой первый год старшей школы.

— Конечно. Ты. Можешь. Остаться. И. Тебе. Не. Обязательно. Спать. Здесь. Моя... Моя, эмм... Кровать. Достаточно. Большая. Для. Нас. Обоих, — сказал ему Спенсер, с неприкрытой, голой надеждой в голосе. Его сердце заболело, когда Аарон закрыл глаза.

Аарон не покачал головой, но всё его тело застыло.

— Не знаю, смогу ли я. Иногда мне снятся очень плохие кошмары, и если я проснусь в одной кровати с кем-то...