Сломанная жизнь

— Аарон, тебе стоит подняться в свою комнату, чтобы мы с отцом могли поговорить, — вздохнула его мать, выключая воду в кухонной раковине. Аарон смотрел, как она вытирает руки о полотенце, висящее на ручке духовки, и пытался понять, как сформулировать то, что хотел сказать. Большую часть его жизни мать делала всё за него, и Аарон не хотел казаться неблагодарным, но ему нужно было брать жизнь в свои руки, как он взял в свои руки терапию.

— Мам, для меня это очень важно. Думаю, мне нужно участвовать в разговоре, — сказал ей Аарон. Он повернулся посмотреть на отца, который смотрел на него. Прошло очень много времени с тех пор, как Аарон высказывал своё мнение о чём-то, что происходит в доме. Обычно он просто принимал свои лекарства и очень старался быть кем-то напоминающим человека. Он не до конца обдумал, что означает алкоголизм его терапевта, но не перестанет ходить к доктору Томасу. Это был первый раз за очень долгие два года, когда у Аарона появилась надежда. Это у него никто не заберёт.

— Хорошо, Аарон, — сказала его мать, и, похоже, она не думала, что это будет стоить ругани. Она вытянула руку в сторону обеденного стола. Аарон пошёл вперёд, ведя родителей, и сел, не за своё обычное место в конце, а во главе стола, ближе к двери на веранду, где обычно сидел его отец. Родители сели рядом друг с другом на передней стороне стола, ближайшей к кухне. Аарону понравилось, что они взялись за руки.

— Кто-нибудь может рассказать мне, что происходит, пожалуйста? — спросил Джон Даунинг, и Аарону показалось, будто ему не совсем комфортно оставаться в неведении насчёт темы разговора. По их разговору на кухне было очевидно, что он единственный не знал, что они будут обсуждать.

Мать Аарона сжала руку своего мужа и начала.

— Сегодня днём, когда я забирала Аарона из дома Спенсера, я узнала, что Аарон начал ходить к терапевту и скрывал это от нас.

Наверное, это был самый приятный способ, которым она могла это сказать.

Отец Аарона нахмурился.

— Я не понимаю. Ты не разговаривал ни с кем из терапевтов, к которым мы ходили. Почему ты попытался найти кого-то сам? Зачем встречаться с ним тайком? Почему в доме Спенсера? Ты думал, что мы не поймём?

В голосе отца слышались боль и замешательство, отчего горло Аарона болезненно сжалось. Он никогда не хотел причинить боль родителям. Никому никогда не хотел причинить боль.

— Джон, он слышал наш разговор тем вечером, когда у Аллена было свидание. Он подумал, что мы отправим его в психбольницу, — сказала Мишель своему мужу, с вспышкой злости на аккуратных чертах. Отец Аарона побледнел, в то время как его глаза, как у Аарона, расширились от шока и сожаления.

— Ох, Аарон, я был расстроен, и я... мы... это никогда... Мне очень жаль, — впервые в жизни Аарон видел, что его отец запинался или не мог найти подходящие слова. Он всегда выражался идеально и собранно, никогда не суетился.

— Я говорила ему это, — заверила Мишель своего мужа, пока тот собирался с мыслями. Он не плакал, но печаль и сожаление исходили от него волнами — отчасти так, как бывало с Аароном. Через несколько минут тишины, Джон посмотрел на свою жену и задал вопрос, который нужно было спросить.

— Так почему встречи Аарона с терапевтом являются проблемой? Один тот факт, что он сидит здесь, за столом, и участвует в разговоре, показывает, что это помогает. Несколько месяцев назад он ушёл бы в свою комнату и позволил нам решать, что с ним должно произойти.

— Терапевт, к которому он ходит, это отец Спенсера, Генри Томас, — вздохнула Мишель, и когда её муж не проявил сразу же каких-либо эмоций, она продолжила. — Мы с тобой хотели отвести Аарона к доктору Томасу, когда он только приехал домой. Затем узнали, что его практика закрыта, потому что его партнёр спал с несовершеннолетней пациенткой.

— Ох, верно. Он разве не был алкоголиком? — улыбка соскользнула с лица Джона, когда он вспомнил, и Аарону сразу же стало жаль доктора Томаса. Все так думали, когда упоминалось его имя? Так было и с Аароном. Шрамы, нападение — это всё, что думали люди при упоминании имени Аарона. Его будто не существовало, была только его репутация в свете того, чего он даже не совершал. Прямо как у доктора Томаса из-за его партнёра, который спал с пациенткой.

— Да, поэтому я и переживаю, что Аарон к нему ходит. Ещё я переживаю, что он скрывал свою терапию, — сказала Мишель, взглянув на Аарона, о котором они говорили так, будто его за столом не было.