Сломанная жизнь

Глаза Аарона раскрылись, и он дико огляделся по сторонам, услышав голос своей матери. Инстинктивно, он продолжал сжиматься в клубок, увидев её лицо, которое было красным, шокированным и разъярённым. Спенсер стоял рядом с ней, в замешательстве и с опаской.

— Мам, я... — начал Аарон, вытирая слёзы с лица и вставая. Он не мог подумать, что ещё сказать. Его матери будет так больно, когда она узнает, что он ходил на терапию и не сказал ей. Последнее, чего Аарон хотел, так это причинить боль своей матери. Она так долго была для него всем.

— У нас с Аароном приём, но судя по вашей реакции, полагаю, Аарон не говорил вам, что начал работать со мной, — тихо сказал доктор Томас, и Аарон восхитился его спокойной уверенностью. В этот момент Аарон не находил в себе ни спокойствия, ни уверенности, но, опять же, это не отец Спенсера только что разбил сердце его матери.

— Кто вы? — требовательно спросила она и зашла в комнату, вставая своим ростом в сто шестьдесят сантиметров между Аароном и доктором Томасом, будто укрывая Аарона. Вечная его защитница.

— Меня зовут доктор Генри Томас. Я клинический психолог, специализируюсь на тяжёлых травмах. Я познакомился со Спенсером, когда он пришёл в гости к моему сыну, — объяснил доктор и развернул белую доску, чтобы отодвинуть к стене. В этот момент Аарон увидел другие круги, которые нарисовал доктор Томас. И почувствовал стыд, задумавшись, как много услышала его мать.

— Аарон, мы уходим. Идём, — сказала его мать, с ядом, который он редко от неё слышал. В её тоне звенело отвращение злость и презрение.

— Аарон взрослый человек, способный принимать решения самостоятельно. Вы не можете заставлять его уйти, — тихо сказал доктор Томас, и мать Аарона развернулась, с грубой яростью в глазах. Аарон поднялся, намереваясь встать между ними и образумить мать, но её следующее предложение остановило его на месте.

— Я всё о вас знаю, доктор Томас. Мы тщательно изучали вас, когда искали терапевта для Аарона. Я думала, что вы наш спаситель, пока не узнала, что вы алкоголик, и ваша практика закрыта, потому что ваш партнёр занимался сексом с несовершеннолетней пациенткой. Это не та помощь, в которой нуждался или которую заслужил мой сын. Теперь я узнаю, что вы лечили его, без моего ведома или согласия. Кто вам платит, доктор Томас? Я не получала никаких заявлений от страховой компании. Это была часть плана, чтобы скрыть информацию от его семьи? Что вы делаете с моим сыном?

Глаза Спенсера были широко открыты, пока он переводил взгляд со своего отца на мать Аарона. Он был бледным, но не удивился обвинениям. Он знал, что его отец алкоголик? Знал о несовершеннолетней пациентке? Он жил с доктором Томасом; он должен был что-то знать. Аарон не верил, что отец Спенсера навредит ему или оттянет его восстановление. Он помогал Аарону.

— Мам, — произнёс Аарон, сделав глубокий, успокаивающий вдох.

Она сжала свою сумочку, и её широко раскрытые глаза наполнились слезами.

— Мне... Мне нужно поговорить об этом с твоим отцом. Мне не нравится, что он тебя лечит. Может, мы найдём кого-нибудь другого, кого-то, кто...

— Нет, — перебил Аарон. — За последние пару месяцев доктор Томас сделал для меня больше, чем кто-либо другой. Он научил меня техникам, которые помогают контролировать то, что вызывает у меня истерики. Он помогает мне разобраться в том, что происходит в моей голове.

— Пойдём домой и обсудим это с твоим отцом, — сказала она, и её голос не оставлял место спорам. Аарон беспомощно посмотрел на Спенсера, а затем на доктора Томаса.

— Миссис Даунинг, Аарон взрослый человек. Если он хочет продолжать лечение, я выполню его желание, — мать Аарона начала перебивать, но доктор продолжал. — Однако, я говорил Аарону, что лучше будет включить в терапию его семью. У меня было впечатление, что вы как минимум знаете его выбор. Я могу только предположить, почему он ничего не сказал. Но это его жизнь; вам нужно учитывать его желания и нужды.

— Я всегда убеждаюсь, чтобы у моих мальчиков было всё необходимое. У всех у них. Сколько вы его знаете? Месяц? Два? Откуда вы можете знать, что ему нужно? Ваш сын получает от вас то, что нужно ему? — лицо Мишель побледнело, когда Спенсер встал рядом со своим отцом, готовясь его защитить, но она оставалась непоколебима.

Аарон видел надвигающуюся борьбу; предчувствовал её. Всё ещё потрясённый от упражнения на ассоциации и от воспоминания, которое вытащил для этого, Аарон не мог смотреть, как все ругаются. Эти люди, вместе с его отцом и братьями, были важнее всех в его жизни. Ещё Аарону нужно было обдумать то, что он услышал про доктора Томаса. Не о том, что его партнёра поймали с несовершеннолетней пациенткой, а об алкоголизме. Доктор не мог контролировать действия своего партнёра, но контролировал выбор по поводу выпивки. Пока в мыслях свежо было воспоминание напавшего мужчины с пивным перегаром, Аарон не хотел думать, какие зверства могут совершать друг с другом мужчины, когда пьяны.

— Мам, просто поехали домой, пожалуйста...