Сломанное сердце

– Да обычная она, – встреваю я опять. Вообще я редко лезу с кем-то спорить, да почти никогда – нафиг надо? Но тут как вожжа под хвост попала. Ну или, точнее, Свиридова допекла так, что каждое её слово воспринимаю почему-то в штыки. – Нормальная она девчонка.

– Нуууу уж, – качает головой Никитос. – Я бы столько не выпил.

– Так-то да, капец она уродина, – поддакивает Гарик.

– Да прямо уродина. Накрасить ее, причесать, приодеть и норм будет.

– Угу. Если только в фотошопе, – фыркает Клео.

Короче, спорим так, что в итоге забиваемся. Без всяких условий. Просто на результат: получится или нет. И уже задним числом я думаю: нафиг мне оно надо?

* * *

Во вторник расписание у нас опять перекроили и последней парой поставили лекцию по «Уголовно-процессуальному доказыванию».

– По ходу, лекции не будет, – изрекает Громов из параллельной группы. – Говорят, Иванов заболел конкретно.

– И что? Ждем пятнадцать минут и уходим? – спрашивает кто-то с задних рядов.

Народ галдит, спорит, ждать или не ждать. Мы сидим кучкой в самом центре аудитории, на втором ряду. Я, рядом – Ленка, затем – Клео с Владом. Гарик и Никитос – напротив нас, взгромоздившись на стол, спиной к кафедре.

И тут залетает Анька Дубовская, наша староста, и объявляет:

– Все внимание! Никто никуда не расходится! Лекцию будет вести приглашенный препод. Мне сказали в деканате.

– А этот препод в курсе, что пара началась десять минут назад? – подает недовольный голос Ник в тот самый момент, как в аудиторию кто-то входит.

Из-за них с Гариком я толком не вижу, но догадываюсь, что это наш новый препод и есть. То есть новая… преподша…

Она уверенно проходит к кафедре, пока Ленка тычет Никитоса, чтобы тот заткнулся и сел нормально. Теперь Свиридова дергает меня, спрашивает что-то про конспекты, а я не могу и звука из себя выдавить. Я вообще одеревенел. Только таращусь во все глаза на Леру в немом шоке. На миг даже закрываю глаза и встряхиваю головой. Ну мало ли… Но нет. Это реально она! Лера! Как вообще? Откуда?

– Приветствую, – говорит она, если честно, не особо приветливо, так, что все сразу затихают, а Гарик с Никитосом аккуратно сползают со стола на стулья. И мне кажется, слышно на всю аудиторию, как бешено у меня молотит в груди сердце. Прямо как отбойник. Бух-бух-бух. – Меня зовут Валерия Сергеевна Самарина. Я – практикующий…

Лера обводит бесстрастным взглядом аудиторию и тут натыкается на мой взгляд. Вздрагивает и ошарашенно замолкает…

11. Лера

Подхожу к кафедре и останавливаюсь, потому что слышу через приоткрытую дверь возмущенное:

– Ну, не знаю, зачем Алексей Германович позвал эту адвокатшу. Ладно, она вела какой-то там свой спецкурс. Вот его и вела бы дальше. Но читать лекции! Это же нарушение квалификационных характеристик…

– Да кто их соблюдает? Аккредитацию тем более прошли уже. И в любом случае – Гаевский, если надо, выкрутится. Так что не переживайте, Валентина Осиповна, – перебивает её насмешливый мужской голос.

– Это вам, молодым, на всё плевать, но так нельзя! Правила есть правила. Нет, я понимала бы ещё, не будь среди своих достойной замены Иванову. Но его часы могла взять и Людмила Анатольевна, и Борис Геннадьевич, и я… У нас и опыт, и наработки свои есть…

– Валентина Осиповна, ну что вы в самом деле? Ясно же. Она ведь невестка Гаевского, этим всё сказано, – фыркает еще одна доброжелательница. – Зачем ему отдавать нагрузку нам, если можно жену своего сынка приткнуть.

– Нет, ну а как эта адвокатша с той же четыреста одиннадцатой справится, а?

– Ну, так давайте расслабимся и понаблюдаем это шоу.

– Злая вы, Ксения Андреевна, – усмехается всё тот же мужчина. – А как же женская и цеховая солидарность?

– Знаете, Игорь, вот когда меня будет руководство так же двигать…

Захожу – и сразу все замолкают.

– Здравствуйте… – бубнят еле слышно и сразу отводят глаза. Начинают суетиться. Кто-то ставит чайник. Кто-то яростно перебирает бумаги. Лишь один, мужчина лет тридцати, прячет в усах усмешку. Видимо, Игорь.

– Доброе утро, – приветствую всех бодро и еле сдерживаюсь от насмешки. Нет, всё-таки не сдерживаюсь: – Я – адвокатша. Валерия Сергеевна Самарина. Помешала? Но вы продолжайте, не стесняйтесь.

Молчание становится гробовым на целых несколько секунд. Потом пожилая грузная дама с сиренево-седой короткой стрижкой сконфуженно сообщает:

– Вы нас не так поняли, Валерия… Сергеевна. Мы просто… – Она беспомощно взирает на коллег, но те потихоньку растекаются кто куда.

Кафедра пустеет.

– Мы просто расстроены, что Пал Палыч заболел… так внезапно.

– Я так и подумала, – улыбаюсь ей.

Она совсем теряется, но затем неожиданно предлагает:

– А хотите чаю? С печеньем?

– Благодарю, но нет, – отвечаю я, на нее не глядя. Присев на кожаный диван, изучаю расписание и мысленно прикидываю, не пересекаются ли мои пары с ближайшими запланированными делами и встречами. Одна лекция по вторникам и четыре семинара в среду и в пятницу… В случае чего-то неотложного, заверял отец Гаевского, можно будет что-то подвинуть-перенести или поставить кого-то другого, главное – предупредить заранее.