Сломанное сердце

Хватает джинсы, которые оставил в ванной. Натягивает их второпях. Толстовку надевает уже на ходу. Курточку сдергивает с вешалки, но не надевает, ощупывает карманы. Потом что-то достает. Не глядя на меня, кладет это «что-то» на столик для ключей, бросив глухо:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ – С днем рождения.

Потом так же спешно сует ноги в кроссовки, открывает дверь, но на пороге оглядывается… И я отворачиваюсь, не в силах вынести его взгляд, полный такого горького разочарования, что этой горечью отравиться можно.

26. Артём

За сутки до...

– Ну всё, – констатирует отец, – приехали.

Я вздрагиваю и просыпаюсь. Тупо пялюсь в окна джипа, пытаясь понять, где мы.

А мы в лесу. Пейзаж такой, как из хоррора. Ночь, луна, ни души и черные деревья стеной по обеим сторонам дороги.

– Куда приехали? – тру глаза и соображаю пока с трудом.

– Да х*й знает, – бесится отец. – Но присели мы крепко.

– В снег, что ли? Реально застряли? – доходит до меня наконец.

Отец выпрыгивает из джипа, бродит снаружи около минуты, потом возвращается с тоскливым выражением и весь в снегу.

– Бесполезно. Сами не выберемся. Там сугробы по пояс. Да и лебедки нет. Видать, конкретно навалило за ночь.

– Ну, эвакуатор вызывай.

Отец смотрит на меня как на придурка.

– Тём, ты в курсе, где мы?

Я снова озираюсь. Ну, в лесу где-то.

– Кто тебе поедет за триста километров от города? Да и твой эвакуатор тут сам сядет.

– Ну, что-то же есть на такие случаи.

– Что-то, может, и есть, а сети нет.

Проверяю сотовый. Реально – ни одной палки.

– Блин, нафиг ты вообще с трассы съехал?

– Ну ты же у нас переживал, что тебе всенепременно надо во вторник попасть домой.

– А, это мы типа срезали? Ну, круто, чё. А делать-то что будем?

– От посёлка мы не так уж далеко отъехали, километров пятнадцать. Вернемся к Дёмину. Пешком. Там найдем у кого-нибудь трактор.

До смерти неохота куда-то сейчас переться. По темноте, по сугробам, по лесу.

– Ну или давай ты тут оставайся, а я один схожу, – смотрит на меня отец озабоченно. – Нет, правда, Тёмка, я сам схожу. А то на старые дрожжи снова заболеешь. Эм меня убьет.

– Ну уж нет, – поспешно говорю я. – Я с тобой.

– Что? Очкуешь? – смеется отец.

– Да кто очкует? – вру я. – Просто чего я тут буду один?

– Ну идём. Я так-то тоже очкую, – весело подмигивает мне он. – Шапку только надень.

Вываливаемся – а сугробы и впрямь почти по пояс. Ну по середину бедра точно. И десяти метров не прошли, как снег уже набился всюду, куда только можно.

Хорошо хоть сегодня не дубак, как пару дней назад, когда мы с отцом поехали в этот Зажопинск. Вообще, официально это какой-то Заелецк, но по сути – Зажопинск и есть.

Хотя в принципе время провели неплохо. У отца там кореш какой-то стародавний, бывший одногруппник, что ли, я сильно в их отношения не вникал. Отец изредка ездит к нему в гости. И на эти выходные он его тоже позвал. Точнее, нас всех. Там у них какое-то семейное торжество было. Но мама не смогла из-за Ксюшки. Вот отец и выдернул меня с собой, хотя я тоже особо желанием не горел. Ну что я забыл на чужих семейных посиделках? Но отцу попробуй откажи – он мертвого уболтает.

Но в итоге нормально всё было, с тоски не вешался. Правда, по Лере, как выехал из города, почему-то гораздо сильнее скучал, как будто расстояние все чувства обострило. Дома тоже, конечно, скучал, но так, более-менее в спокойном режиме. А тут прямо маялся, а под конец – так вообще изнемогал уже. А тут ещё Гарик позвонил и ляпнул, что Самарина не появлялась на парах всё это время. Её замещал Бутусов, как я понял, тот самый, что к ней клинья подбивал. Карлсон, короче. Хоть Лера это и отрицала.

– А что с ней? Заболела?

– Да нет, вроде. В универе как-то появлялась. Видели ее. Уволилась, может.

Я Гарика тут же сбросил и набрал Леру в приступе паники.

Вообще-то её номер я ещё раньше отыскал, но как-то неудобно было звонить. А тут сразу пофиг стало на неудобства. Думал, проясню всё, ну и голос её наконец услышу – и полегчает. Но ни хрена подобного – наоборот, потом все мысли только про неё в голову лезли. Хотя она не уволилась – это гуд. Но увидеть её захотелось просто до невозможности.

Вот я и долбил отца, что надо отправиться домой пораньше, скорее-скорее, что во вторник мне обязательно надо быть в универе.

– Да будешь ты, будешь, – отмахивался отец. – В понедельник с утра стартанем, к вечеру уже дома будем. Видишь, Саня, какой у меня сын. Прилежный студент. Вон как рвётся на занятия. Не то что мы с тобой в свое время.

– Да-а, – с улыбкой протянул отцовский кореш и своей жене сказал: – Знала б ты, какой Эш был раздолбай. И меня все время сбивал с пути.

– Да ты и сам пропускал – мама не горюй.

– Я – вынужденно. Я пахал как вол. Не всем же повезло с золотой ложкой родиться. Кстати, я говорил тебе, что поначалу Эша вообще терпеть не мог? Просто на дух не выносил.

– За что? – удивилась его жена.

– За золотую ложку, – усмехнулся отец. – Наливай давай, пролетарий