Сломанное сердце

Но он только расплывается в улыбке, обнажая мелкие, с щербинками зубы. А потом вообще высовывает кончик языка, розового, влажного, и проводит по верхней губе влево-вправо. Фу.

– Доставим друг другу удовольствие? – И смотрит так, словно взглядом поясняет, какое именно.

– Не по адресу, – холодно отвечаю я, содрогаясь внутри от отвращения.

– Здесь в пяти минутах отличный отель… – этот идиот меня не слышит или не понимает. Осоловелый взгляд его забирается в декольте.

Так, пора уходить. И немедленно. В конце концов, можно просто выйти в холл и оттуда вызвать такси. Там же и дождаться. Даже если этот увяжется следом – в холле есть охрана.

Я спрыгиваю со стула и пытаюсь надеть чертовы туфли. Приходится наклониться, помочь рукой, потому что туфли как будто стали еще уже, чем были.

И вдруг чувствую, как этот урод по-хозяйски шлепает и тут же сжимает мою ягодицу. Я резко выпрямляюсь и отвешиваю ему пощечину. Но это его, очевидно, только раззадоривает, и он прет на меня как танк. Тянет руки. Что-то шипит. Я пячусь и одновременно ищу в сумке баллончик. Но мне попадается что угодно, только не он.

И вдруг между нами вклинивается красавчик. Он заслоняет меня от ежика. Останавливает его. То есть пытается.

– Мужик, остынь, – говорит он. – Оставь девушку в покое.

«Ежик» его отпихивает.

– Пшёл отсюда.

И хотя красавчик гораздо выше, но этот белобрысый просто шкаф по сравнению с ним. Впрочем, красавчик не пасует. И продолжает закрывать меня собой, что-то ему говорит. Но тот только свирепеет и внезапно делает выпад. Однако мальчишка плавно уворачивается. А в следующую секунду «ежик» просто бросается на него всем своим немалым весом. Между ними завязывается драка, и оба, вцепившись друг в друга, валятся на пол…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌Я обращаюсь к бармену, но тот, видимо, уже вызвал охрану, потому что те два гиганта в смокингах тут же подбегают и моментально их разнимают. «Ежика», красного, упирающегося, куда-то уводят с собой. А мальчишка встает, отряхивается и уходит.

Я тоже иду в холл. Красавчик скрывается за дверью уборной, а я останавливаюсь и ищу в сумке телефон. И, конечно, первым делом под руку мне попадается перцовый баллончик. Закон подлости.

Пока я загружаю приложение такси, красавчик выходит из уборной. И мы практически сталкиваемся лицом к лицу. Волосы надо лбом у него завиваются темными мокрыми колечками. На коже капли воды. Глаза лихорадочно блестят. Я смотрю на него несколько долгих секунд.

Затем спохватываюсь, что это как-то странно и вообще надо его поблагодарить. Но думаю почему-то о том, что он очень приятно пахнет…

– Спасибо, что вступился, – наконец произношу я.

Он неопределенно ведет плечом.

– Да ерунда.

– Отнюдь. Ты как вообще? Цел?

– Я… – И он вдруг залипает взглядом на моих губах. В глазах его проступает что-то тяжелое, будоражащее, и странным образом оно тут же находит отклик во мне. Сердце учащает ритм, стучит рвано, дергано, и внутри будто натягиваются, вибрируя, струны...

6. Лера

Я даже не пытаюсь анализировать, что со мной, с чего вдруг такая реакция. Потому что понимаю – это ни анализу, ни контролю не поддается. Я подумаю об этом позже… может быть. А сейчас… сейчас я закрываю глаза, когда этот мальчишка, наклонившись, жарко впивается в мои губы.

Боже, что я знала о поцелуях до сегодняшнего вечера? Оказывается, ничего. Поцелуи Марка были как обязательная часть прелюдии перед основным действом. Все равно что помыть руки перед едой. Быстренько облобызал и сразу к главному «блюду».

Словом, я и не предполагала, что от поцелуя может быть так сладко. До замирания сердца, до головокружения, до подгибающихся коленок.

Губы у мальчишки мягкие, но целует он так, словно подчиняет себе. Захватывает, пленит, покоряет, не дает опомниться. И ещё этот его запах… одуряюще приятный. И у меня будто пол из-под ног уплывает.

И вот уже я, оказывается, обнимаю его за шею. Сама. Перебираю пальцами его волосы. Прижимаюсь к нему теснее… или он ко мне. Не понять.

Потом он отрывается от меня, тяжело, прерывисто дыша. Смотрит совершенно шальным, расфокусированным взглядом и спрашивает:

– Пойдем?

Голос его звучит совсем не так, как там, в зале, когда он урезонивал «ежика». Теперь он низкий, с хрипотцой, и от этой хрипотцы осыпает мурашками спину от затылка до поясницы.

У меня в голове такой сумбур, что ничего не могу ответить.

Мое молчание для него означает «да». И он просто берет меня за руку, тянет за собой, уводит из клуба.

– Как тебя зовут? – спрашивает он.

Мне не хочется представляться. Для меня то, что сейчас происходит, просто побег из реальности. Маленькое ночное приключение, которое не имеет никакого отношения к настоящей жизни. И наши имена тут лишние.

Но все же отвечаю:

– Лера.

– А я – Артём, – отвечает он.

Мне всё равно, как его зовут и кто он. Даже запоминать не пытаюсь.