Сломанное сердце

Я распахиваю глаза в разочарованном недоумении. В первый момент еле соображаю – перед взором всё плывет. Потом вижу – он нетерпеливо сдергивает с себя джинсы, предварительно достав из кармана упаковку презерватива. Зубами рвёт фольгу. А я зачарованно и в то же время с волнением наблюдаю за ним, за его уверенными и быстрыми движениями. А заодно оцениваю его. Да, ему определенно есть чем похвастаться. Сложен он прекрасно. Стройный, но крепкий. Широкие плечи, узкие бедра, красивый торс, подкачанный без фанатизма. Опускаю глаза к паху. Из-под плотной ткани боксеров выпирает так внушительно, что эта самая ткань, кажется, вот-вот лопнет. Мне хочется увидеть красавчика всего, целиком. И он, как по заказу, стягивает белье.

Ох, какой… Налитый член, вырвавшись на волю, стоит крепко и ровно, чуть покачиваясь. Артем спускает боксеры к щиколоткам, вышагивает из них. Одно колено ставит на кровать, а сам примеряет к себе латексное колечко и раскатывает по всей длине.

И вот он уже придавливает своим весом. Вжимается между ног, упираясь головкой. И я чувствую, как бешено и гулко молотит его сердце, почти в унисон с моим. Но входит он медленно, постепенно наполняя собой. Затем так же неспешно выходит наполовину и снова погружается. Словно приноравливается. Или дразнит? Но мне почему-то хочется быстрее. Я бы даже сказала – не терпится. Так, что невольно подаюсь ему навстречу бедрами. Но он не спешит, двигается плавно, основательно, с оттяжкой, раз-другой-третий. А затем вдруг делает рывок, импульсивный и резкий, выбивая из меня короткий стон. Меня буквально прошивает насквозь вспышкой острого наслаждения. Пульсирующее напряжение внутри растет, растет и с очередным рывком взрывается оглушительными, слепящими искрами. Меня выгибает дугой, а по телу пробегает волна мелких судорог. Я задыхаюсь и даже кажется, что сердце замирает.

Но он не останавливается, меняет позу, другую, переворачивает меня, вращает, пробует и так и этак. Благо кровать огромная, есть где разгуляться. Я чувствую себя в его горячих руках глиной, из которой он вылепливает всё, что ему вздумается.

И вновь ему удается меня распалить и в считанные минуты довести до оргазма. Пусть и не такого яркого, почти болезненного, как в первый раз. И это получается у него естественно, само собой, а вовсе не потому, что красавчик задался целью впечатлить и вовсю старается. Нет, он и сам наслаждается процессом в полной мере, берет с азартом, увлеченно, вдохновенно. И только перед самой разрядкой срывается в хаотичный рваный темп.

Несколько минут мы оба лежим, распластавшись на сбитой постели и переплетясь руками и ногами. Обессиленные, слушаем, как медленно затухают остатки пережитого наслаждения. Дыхание постепенно выравнивается. Тяжелый дурман в голове рассеивается.

Я первая поднимаюсь и иду в душ. Но не проходит и пяти минут, как он вторгается следом.

– Нет, давай… – пытаюсь возразить я, но он закрывает мой рот губами. Прижимает меня собой к мокрой стене. Целует так, словно год никого не целовал и наконец дорвался. Вминает пальцы в бедра, притягивая к себе еще теснее.

Когда на миг отстраняется, я уже и не против принять душ с ним вместе.

Никогда этого не делала ни в ванной, ни где-либо еще, кроме как дома, в спальне, на кровати. И думала, что всё такое – просто уловки порноделов, чтобы хоть как-то разнообразить сюжет, а на практике заниматься сексом в душе – слишком неудобно, неповоротливо, мокро, опасно. Но… как же, черт возьми, приятно! Хоть и потом из ванной выхожу на дрожащих от слабости ногах. Падаю без сил на кровать, сворачиваюсь калачиком и засыпаю почти моментально, забыв о том, что собиралась сразу же уехать.

Во сне я почему-то продолжаю изнемогать от удовольствия, да так, что просыпаюсь вдруг от собственного стона. И тут же чувствую, как Артем, целуя мою шею, прижимается ко мне сзади пахом, уже опять готовый к труду и обороне, а его пальцы у меня между ног опять вытворяют все эти его волшебные штучки: то потирают клитор, то слегка оттягивают, то давят на него, а затем проникают внутрь.

Я, может быть, и хочу сказать: «Давай уже хоть немного поспим, а?». Но поддаюсь его напору и даже по-кошачьи выгибаюсь ему навстречу…

Мальчишка засыпает только под утро, а у меня, наоборот, сна теперь ни в одном глазу. Стараясь не шуметь, я быстро собираю свои вещи, одеваюсь и ухожу. Практически сбегаю.

Заказываю такси уже из холла. Вчерашние улыбчивые девушки на ресепшне смотрят на меня с холодным высокомерным равнодушием. Даже думать не хочу, за кого они меня приняли. На мнение людей, которых я не знаю, мне плевать.

Наконец выскакивает оповещение, что такси ждет у входа. С гордым видом выхожу, сажусь в машину, и через полчаса меня высаживают возле дома. На улице серо, туманно и чертовски холодно, и всего за несколько шагов от машины до подъезда я успеваю продрогнуть так, что затем еду в лифте и стучу зубами.

Открывая дверь, мечтаю о горячей ванне, но в прихожей меня встречает Гаевский. Раздраженный, злой, невыспавшийся.

Что ж, одно удалось мне точно – за всю ночь я о нем ни разу не вспомнила.