Сломанные ангелы

– Неужели? А знаешь, сколько нужно времени? От момента получения информации зонда до момента инаугурации правительства Санкции IV.

Я кивнул. Знать такие вещи входило в мои обязанности как местного военного советника. Заинтересованные корпорации смогли бы протолкнуть бумаги через Протекторат-Чартер за несколько недель. Впрочем, это было чуть ли не столетие назад и не могло иметь касательства к предмету, о котором Шнайдер говорил в данный момент. Жестом я заставил его продолжить.

– Итак, что дальше? – произнес он, наклонившись над столом и подняв кверху руки так, словно собирался дирижировать. – Вы получаете археологические ценности. Заключается обычная сделка. Удовлетворяется ваша заявка как первооткрывателя, служащая в дальнейшем основой ваших взаимоотношений с корпорациями, где государство выступает посредником.

– Тоже за определенный процент.

– Да-а, за процент, плюс право на экспроприацию, разумеется, с приемлемой компенсацией, цитата: "… всех новых находок, имеющих жизненное значение с позиции Протектората. И прочее, и прочее", конец цитаты. Суть же состоит в том, что любой мало-мальски грамотный археолог, задумавший "пойти на дело", нацеливает свои усилия на центры обитания. Так поступали до нас все.

– Откуда тебе знать, Шнайдер? Ты что, археолог?

Подняв вверх левую руку, он закатал рукав, и я увидел выполненную на его коже иллюминиевую татуировку в виде свернувшейся кольцами змеи. Нарисованная чешуя мерцала на свету, и казалось, она светится сама собой, заставляя шевелиться кольца змеиного тела. Я почти слышал шелестящий звук, словно ползет настоящая змея. В зубы змее вплели нарисованную ленточку с надписью "Гильдия пилотов межпланетных сообщений. Санкция IV". Вверху картину венчал другой текст: "Земля принадлежит мертвым". Последняя надпись выглядела довольно свежей. Я пожал плечами:

– Неплохая картинка. И что?

– Я доставлял грузы группе археологов, работавших на побережье Дэнгрека к северо-востоку от Заубервилля. В основном все они были скрэчерами, но…

– Скрэчерами?

Шнайдер озадаченно моргнул:

– Да. А что такого?

– Это не моя родная планета, – мирно заметил я. – Случилось так, что я здесь воюю, и только. Кто такие скрэчеры?

– А-а. Знаешь ли, это просто щенки, – он сделал пренебрежительный жест, помахав руками. – Только что окончившие академию, в первый раз на раскопках. Скрэчеры.

– Скрэчеры. Понятно. А кто был не скрэчер?

Он снова мигнул:

– В смысле?

– Кто из группы не был скрэчером? Ты сказал: "В основном все они были скрэчерами, но… " Кто не был?

Похоже, Шнайдер обиделся. Ему не нравилось, что я прерываю его рассказ:

– Была пара-другая опытных рук. Скрэчеры всегда находят то, что хотят найти, на любых раскопках, но иногда встречаешь и ветеранов, так и не набравшихся ума-разума.

– Или вошедших в дело слишком поздно, чтобы урвать свой кусок.

– Да-а… иногда.

По неизвестной мне причине ему не понравилась и эта шутка.

– Штука в том, что мы… точнее, они кое-что нашли, – сказал Шнайдер.

– Нашли что?

– Марсианский корабль. Нетронутый.

– Херня.

Шнайдер примял сигарету:

– Мы его нашли.

Я снова вздохнул.

– Ты хочешь, чтобы я поверил в следующее: вы нашли целый космический корабль, точнее, звездолет, и новость об этом событии так и не разошлась? Никто не проболтался? Никто не заметил его на месте раскопа? Что с ним такое сделалось? Накрылся волшебным покрывалом?

Шнайдер облизал губы и оскалился. Странно, но им опять овладело самодовольство.

– А я не говорил, будто мы его откопали. Ковач, я сказал: «Мы его нашли». Да он размером с гребаный астероид! И он находится на краю системы Санкции IV, дрейфующий на орбите. А то, что мы откопали, оказалось воротами. Шлюзом, который ведет на корабль. Вроде части их системы швартовки.

Вниз по моей спине пробежал холодок:

– Шлюз? Ты хочешь сказать, ворота в гиперпространство? Ты уверен, что они правильно поняли техническое описание?

– Ковач, шлюз или ворота, какая разница? Мы это открыли, – Шнайдер посмотрел на меня, как на ребенка. – Прямо сквозь ворота мы видели ту, другую сторону. Знаешь, выглядело как дешевый спецэффект. Звездный пейзаж. Его быстро идентифицировали как вид из нашей системы. Все, что нам оставалось сделать, это войти.

– Войти в корабль? – против собственной воли я был совершенно захвачен. В корпусе Посланников тебя учат, как лгать. Лгать детектору лжи, лгать в состоянии запредельного стресса, лгать при любых требующих этого обстоятельствах и под самыми страшными обвинениями. Посланники умеют лгать лучше, чем любой житель Протектората, естественного или искусственного происхождения, но при взгляде на Шнайдера я понимал: он явно не лжет. Что бы с ним ни произошло, он в это верил абсолютно.

– Нет, – ответил Шнайдер и покачал головой. – Не в сам корабль, нет. Шлюз был наведен на точку, находившуюся примерно в двух километрах от места его расположения. Корабль обращался вокруг этой точки с периодом в четыре с половиной часа, достаточно близко. Здесь требовался скафандр.

– Или челнок, – я ткнул пальцем в его татуировку. – На чем ты летал?

Он состроил гримасу: