Сломанные Крылья

— Я не стану причинять тебе вред, — заверил Акитра. — Даю слово.

Джеку почему-то подумалось, что представление Акитры о вреде несколько отличается от его собственного, но он промолчал. Акитра не станет рисковать жизнью, чтобы поквитаться с ним. По крайней мере Джек на это надеялся. Он сделал шаг вперед, нависнув над Акитрой, и осторожно приложил ладонь к щеке, которая пострадала больше всего. Опустив вторую руку, он попытался накрыть ей ребра Акитры, но, стоя, не сумел толком дотянуться.

Как будто он и так не чувствовал себя чертовски уязвимым, Джеку пришлось сесть Акитре на колени, лицом к лицу. Он надавил ладонью на бок фэйри, и тот напрягся.

— Прости. — Должно быть, ребро все-таки треснуло, если Акитра это почувствовал. Тогда понадобится больше силы, чтобы исцелить его, вот и все. Джек расправил плечи и попытался не встречаться взглядом с пронзительными аметистовыми глазами. — Первый вопрос, на который мне нужен ответ, — внезапно решился Джек, — почему фэйри может носить пирсинг из стали и камней с чьими-либо цветами?

Акитра фыркнул.

— Тебя интересует эта фигня? Ну хорошо, как хочешь. Попытаюсь говорить простыми словами, чтобы ты не запутался. Ты же знаешь любовь людей к слезам, соплям и плохим стихам, когда они влюбляются в кого-то не своего… круга? Ну вот, а фэйри носят стальные украшения. Боль напоминает нам, что тот, по кому мы по своей глупости сохнем, по какой-либо причине никогда не будет принадлежать нам. — Он хотел отвернуться, но ладонь Джека не позволила ему.

— То есть… это значит, что они влюблены в кого-то, кого не могут получить… — Акитра кивнул, и Джек почувствовал, как у него упало сердце. Майка влюблен в Акитру. — А где твое украшение? — спросил он, и Акитры сощурил темные глаза.

— Я еще не сдался, — сказал он, едва шевеля губами. — Думаешь, он в тебя влюблен? А не просто использует, чтобы заполнить пустоту, пока не найдет кого получше. Ты его не знаешь… а я знаю и знаю, что ты никогда не станешь для него больше, чем просто человеком. Ты недостаточно хорош для него.

Джек открыл рот и тут же захлопнул. Не ему тут что-то высказывать.

— Знаю, — наконец кивнул он. — Он уже говорил мне об этом. И ты должен поверить мне — я не хотел, чтобы это случилось. Я… я даже толком не понимаю, как это случилось. Просто случилось и все.

— Ну, сейчас это расслучится. Я не могу… мне невыносимо видеть вас вместе. — Он замолчал, дрожа всем телом под ладонями Джека, пытаясь овладеть собой. — Ты вообще собираешься колдовать, — внезапно спросил он, — или сидишь у меня на коленках, потому что хочешь, чтобы я рассказал тебе сказку?

— Угу, сейчас. — Джек откашлялся. — Не двигайся и молчи. Это может занять довольно много времени, зависит от того, как плохи твои ребра. — Сделав глубокий вдох, Джек закрыл лаза и призвал магию, расслабив ту постоянно напряженную метафизическую мышцу, которая не давала силе высвободиться. Магия тут же впитала в себя его неловкость, жаждая большего, и Джек стал питать ее воспоминаниями: сбитое дыхание, запах пота, кожа прижималась к коже, хриплые крики в темноту, впившиеся в плоть пальцы и скользящие по покрывалу ступни — Акитра, выгибающийся под ним…

Джек распахнул глаза, хватая ртом воздух и уставившись на Акитру, свет, мерцающий под его кожей, начал тускнеть. Именно так все начиналось с Майкой, только в тот момент он трахался с Зэйденом. По крайней мере сейчас он действительно с Акитрой, а не с кем-то еще. И он явно спятил, раз от этого ему стало легче.

— Что-то не так? — спросил Акитра, и Джек спешно покачал головой.

— Нет… нет, я просто… — Он снова покачал головой. — Не обращай внимания.

— Ты думал о нем, да? — низким голосом произнес Акитра.

Джек не ответил. Он сомневался, что Акитра поверит ему, если сказать правду. Джек закрыл глаза и медленно вздохнул, пытаясь вспомнить время, проведенное с Майкой, но воспоминания казались какими-то плоскими, бесцветными, словно принадлежали кому-то другому. Он помнил, что произошло и что он тогда ощущал, но не мог снова разжечь тот огонь. Угли лишь тлели, и Джека обступали холод и темнота. Он никогда не испытывал ничего подобного, и ему стало немного не по себе.

Внезапно Акитра ухватился за его бедра, и Джек распахнул глаза.

— Не думай о нем! Мне хватает, что ты трахаешь его у меня под носом, но я не обязан мириться с тем, что ты думаешь о нем, сидя передо мной.

— О, уж прости, пожалуйста, — огрызнулся Джек. — Как глупо с моей стороны было не спросить. О ком же мне можно тогда думать? О тебе?

— Как будто я единственный парень на этой планете, — отозвался Акитра. — Что не так с твоим грязным фей-боем или шлюшкой-огненным-магом? — Джек уже собирался сказать Акитре заткнуться насчет Айзери, но не успел. — А вообще-то, давай. Думай обо мне. О том, как тебе нравилось прижимать меня к кровати, проталкивая в меня свои пальцы, какое удовольствие ты получал, заставляя меня кричать, как ты ждешь не дождешься повторения.

Джек громко сглотнул, во рту вдруг пересохло, и он опустил глаза, почувствовав, как пальцы Акитры легли на его ширинку и расстегнули пуговицу джинсов.