Сломанные куклы

– Вот мы и нашли заросли. Дальше я вижу два варианта. Либо сам главный сидел здесь, наблюдая за Рэйчел и поджидая ее, либо это была его сообщница.

Я подумал над этим вопросом пару секунд и покачал головой.

– Нет, напарницы здесь быть не могло, здесь сидел главный. Помнишь, что сказал Энди – одинокую женщину заметили бы.

– Ну, а тогда какова роль напарницы во всем этом? – спросила Темплтон.

– Возможно, она была за рулем машины, в которой они скрылись.

– Машины, не микроавтобуса? Разве он не больше подходит для того, чтобы спрятать человека?

– Если бы похищение состоялось днем, я бы согласился. Днем белый микроавтобус, который обычно используют службы доставки, не вызвал бы подозрений. Но вечером в этом районе его бы заметили.

– Но разве это не рискованно – сидеть здесь, пока Рэйчел не устанет ждать в баре и не выйдет?

– Это менее рискованно, чем толкаться на улице. Его бы точно кто-нибудь заметил.

– А зачем вообще ждать? Ожидание только увеличивает риск оказаться замеченным, а значит – пойманным. Джек-головорез знал, что Рэйчел придет в бар, тогда почему бы не схватить ее еще до того, как она войдет в бар?

– Джек-головорез! Ты что, придумала для него кличку? Ненавижу клички. Они легализуют объект, превращают его из засранца в легенду.

– Вернемся к моему вопросу, Уинтер. Зачем ему ждать?

– Потому что он хочет застать ее врасплох. Он хочет нейтрализовать все ее защитные механизмы. Вопрос: что люди делают в барах? Не думай слишком долго. Скажи первое, что приходит в голову. Самое очевидное.

– Пьют, – Темплтон посмотрела на меня так, как будто я задал ей самый тупой вопрос, а она дала мне самый тупой ответ.

– Именно, пьют. Алкоголь – самый эффективный способ справиться с социальными запретами. Если хочешь пробить чью-то защиту, напои его! К тому же потребление алкоголя не карается законом, и его можно купить абсолютно везде.

Я кивал, самодовольно поддакивая самому себе, губы сами собой расплывались в широкой улыбке.

– Этот парень реально умен. Хочешь знать, почему вы до сих пор его не поймали?

– Просвети меня.

– Потому что всю тяжелую работу он оставляет для своих жертв.

28

В темноте Рэйчел ходила по подвалу, пытаясь шагами измерить комнату и составить ментальную карту своей тюремной камеры. Она решила, что матрас находится на севере, а дверь – на юге. Если каждый ее шаг был около метра в длину, то от матраса до кресла было десять метров, и еще десять – от кресла до двери. С востока на запад ширина комнаты была двадцать метров. Каждая из стен была тоже двадцать метров. Стоматологическое кресло стояло ровно посередине комнаты.

Сделанные расчеты сходились с ранее сделанными измерениями. И с предыдущими. Она уже сбилась со счета, сколько раз она обходила комнату. Ей нужно было какое-то занятие, чтобы спастись от тоски и от мыслей, от тех картин, которые рисовало воображение. Спастись хотя бы на какое-то время.

Рэйчел подошла к двери и нажала ладонями на собачью створку. Пластик был холодный и гладкий. В нижней части створки она нащупала буквы, из которых состояло название производителя и логотип. Она надавила на створку – легко и осторожно. Она была заперта. Ровно так же было и в предыдущие разы, когда она пробовала это сделать.

Даже если бы створка была открыта, Рэйчел не знала, как бы себя повела. Конечно, можно было бы пролезть в створку и попробовать убежать, но одна мысль о том, что сделает Адам, если поймает ее, приводила в ужас. В любом случае серьезным препятствием запертая створка не являлась. Она была пластиковая, запор тоже был пластиковый. Если бы она захотела, то смогла бы выбить эту створку и выбраться на свободу. И Адам это знал.

Рэйчел вернулась на матрас, нащупала одеяла и завернулась в них, как в кокон. Она пыталась представить себе, где ее держат. Дом был большой и старый, и это явно был не таунхаус. Ей казалось, что над ней было много больших комнат. Ее вынужденная слепота компенсировалась обостренным слухом, темнота словно усиливала каждый звук. Где-то неподалеку был мощный водонагреватель, который издавал глухой шум каждый раз, когда включался. Свист и грохот труб вблизи и вдали лишь подкрепляли ее ощущение, что она находится внутри большого здания. Время от времени то тут, то там скрипели половые доски. Они также звучали то вдалеке, то совсем рядом.