Сломанные линии

Я была благодарна за его желание вступиться за меня, но это было только между мной и Фостером.

– Ну, кто, кто?! – я вскинула подбородок, свирепо уставившись на него. Мои ладони сжались в кулаки – скажет то, о чём подумал, и я ему втащу. – Давай, скажи!

– Сама знаешь! – процедил Фостер, буравя меня не менее свирепым взглядом.

– Недоносок! – презрительно выплюнула я, вплотную приблизившись к нему. – Подохнуть хочешь?! Просрать всё?! Вперёд тогда! – я ткнула пальцем в сторону дорожек. – Легендой, говоришь, станешь? Нет, всего лишь обдолбанным придурком, которого найдут на толчке в ночном клубе. Да кто о тебе вспомнит через несколько месяцев? – я развела руками, безжалостно усмехаясь.

Кейд смотрел на меня с бешеной ненавистью, но я так разошлась, что совершенно не боялась его. Адреналин фонтанировал в моей крови. Я хотела боя, хотела схватки с ним. Мне нужно было встряхнуть этого идиота, чтобы он забыл о наркотиках.

– Сука ты! – прошипел Фостер, сделав шаг ко мне, и теперь мы стояли нос к носу. – Бешенная, сумасшедшая сука! Я тебя к чертям уволю! И работу ты в Лос-Анджелесе не найдёшь, я тебе это обещаю, – его губы растянулись в ядовитой, пренебрежительной усмешке.

Я знала, что все его угрозы из-за злости, но это всё равно было больно. Только вот я не собиралась показывать ему этого. И сдаваться я также не собиралась.

– Что, у херова нарика ломка началась? От этого ты из штанов выпрыгиваешь?

Я едва не закричала от восторга, услышав, как клацнули челюсти Фостера. И, черт возьми, меня потряхивало не только от гнева, а также от возбуждения – дикого, примитивного, невероятно сильного.

Кейд довольно долго ничего не отвечал, просто испепелял меня взглядом, будто наизнанку выворачивал. Дышал шумно, с перебоями. Я бы не удивилась, если бы у него пар из ушей повалил.

– Что, дала ему, да, дала? – вдруг притихнув, но с не меньшим пылом потребовал Фостер.

Я заморгала, только сейчас заметив, что мы одни в туалете – Тик ушёл. Давно ли?

– Не твоё собачье дело. Тебе-то что до того, дала или нет?!

– Да трахнул бы тебя кто-нибудь уже, попустил твоё бешенство! Ты сейчас как неудовлетворённая баба выносишь мне мозги!

Я вытаращилась на него – мне хотелось убить его. Правда хотелось убить. Мучить долго, медленно, с применением самых изощрённых пыток. Вскрикнув, я замахнулась и влепила ему пощёчину – звонкую, с оттяжкой, после которой моя рука онемела и, казалось, весила целую тонну.

Плевать на боль, плевать, что, скорее всего, рука опухнет. Я не могла контролировать собственные эмоции. Меня била крупная дрожь от неукротимого, буйного желания причинить ему боль.

От силы моего удара голова Фостера завернулась. В комнате повисла тишина: тревожная, обманчивая, не предвещающая ничего хорошего.

Моё дыхание сбилось, когда осознание того, что случилось, начало доходить до меня. Фостер медленно повернул голову, подвигал челюстью. Перевёл взгляд на меня, и у меня в мозгу будто красная кнопка тревоги сработала.

«Беги! Беги, идиотка!»

Я сделала шаг назад, лихорадочно соображая, успею ли открыть дверь и смыться до того, как он настигнет меня. Мои колени тряслись от страха – он никогда, никогда прежде не смотрел на меня ТАК. Никогда прежде я не боялась его ТАК. Вообще ни одного мужчину.

Фостер двинулся на меня, даже не двинулся, а бросился – и в одно мгновение – я только успела схватиться за ручку и повернуться к двери – как тут же была припечатана к ней всем туловищем и лицом.

– Не так быстро, Ло. Мы с тобой ещё не закончили, – хрипло пробормотал Кейд прямо мне в ухо. – Любишь распускать руки – будь готова расплатиться за это.

Фостер ловко скрутил меня, одной своей ладонью удерживая мои запястья вместе. Другая легла на моё бедро – горячая, твёрдая, немного мозолистая от игры на гитаре ладонь двинулась вверх по коже, обжигая её.

– Трахнул или нет? Это просто, Ло. Он тебя трахнул?

Казалось, он больше не злился, но его вкрадчивый голос, интонация – будто он хотел наказать меня, заставить пожалеть о том, что я сделала. Не только из-за пощёчины. Как будто он ожидал, что я стану просить прощения у него.

Его грудь – твёрдая, мускулистая прижималась к моей спине, и где-то на уровне инстинктов мне захотелось податься назад. Вдавиться в него, слиться с ним, на миг, пусть на короткое время, стать одним целым.

– Нет, – я не узнала свой собственный голос, таким он показался мне слабым, жалким. – Нет, ничего не было.

Кейд ничего не ответил, но горячий выдох опалил мою шею.

– Любишь нечестные игры, Ло?

Я дёрнулась, но тщетно – он крепко держал меня.

– Это не я играю в игры, а ты, – разгневанно процедила я.

Кейд издал короткий невеселый смешок.

– Тогда будем откровенны, милая – мы оба это делаем, – негромко произнес он, дразня и распаляя меня лёгкими поглаживаниями бедра. Пальцы почти достигли края слипов. Почти… – Вот какая дилемма, Ло, – он наклонился ещё ближе, и его губы практически касались моего оголённого плеча, – если я трахну тебя, ты уйдешь, а я не хочу этого. Ты чувствуешь, не можешь не чувствовать, как я хочу тебя.