Сломанные линии

Мне и самой нравилось произносить его имя. Нравилось, как оно срывалось с языка. Иногда мне казалось, что я могу чувствовать его вкус: терпкий, пьянящий, возбуждающий.

Незаметно, моё дыхание изменилось, стало частым и поверхностным. Так же, как и у Фостера.

– Чёрт!

Кейд стиснул зубы от досады, а я убрала от него руки и отступила на небольшое расстояние.

– Скоро наш выход, – указав на дверь, зачем-то сообщил он, хотя я знала это.

– Да, поэтому держим дистанцию.

Я обвела пространство между нами, определяя границы. Кейд провел рукой по волосам, немного нервно усмехнувшись.

Мы притягивались как магниты. Всё время – ну, почти, – мы испытывали чётко ощутимое сексуальное притяжение. Мы не занимались сексом только тогда, когда Кейда не было дома. Но практически каждый день, при любой удобной возможности.

Меня и саму поражал мой сексуальный аппетит. То есть, находясь в отношениях, я всегда была сексуально активна и никогда не стыдилась своих желаний и потребностей.

Но с Фостером это было что-то за гранью. Сначала я ожидала, что через несколько недель или месяц потребность пройдёт.

Не прошла. И это работало в обоих направлениях.

Стоило нам вот как сейчас постоять в обнимку, говоря о каких-нибудь глупостях, как воздух между нами накалялся.

Обычно всё заканчивалось оглушительным оргазмом. Но в данный момент мы не могли себе этого позволить.

– Пойду осмотрюсь здесь.

– Давай.

Фостер кивнул с понимающей улыбкой на губах.

Дистанция. И большая. Вот что нам было нужно.

Оставив Кейда готовиться к выступлению, я отправилась на улицу, где веселье было в самом разгаре.

Фестиваль Коачелла был самым масштабным фестом в Северной Америке. Как-то в выпускном классе мой тогдашний бойфренд и несколько наших друзей устроили настоящий побег, чтобы оказаться здесь, на самом настоящем празднике жизни, музыки и искусства. Только проехав Айову, я позвонила родителям и созналась в том, что сделала. Я знала, что по возвращении домой меня будет ждать серьёзное наказание, так оно и случилось.

Пять лет спустя я не помнила, в чём оно заключалось, но я никогда не забуду три дня, наполненные свободой и безграничным счастьем.

Невозможно было не улыбаться или чувствовать себя плохо, когда отовсюду слышалась музыка и смех людей, объединенных общими интересами.

Следуя традиции фестиваля, я надела короткие обрезанные джинсовые шорты, свободную тонкую майку и ботильоны из серой замши. Практически все девушки вокруг были одеты в шорты самых различных вариаций.

Кейд пообещал, что после выступления группы мы будем развлекаться всю ночь, и никакие дела не смогут ему помешать.

Куда бы я ни глянула, повсюду видела лица знаменитостей – от кино до реалити-шоу. Я помнила, насколько подобное впечатлило меня в первый приезд на Коачелла.

Взглянув на дисплей мобильного, я поняла, что вот-вот начнётся выступление «Линий» и стала возвращаться назад.

Успела я вовремя – сцену пока ещё занимала другая группа. Через пару минут они завершили своё выступление и под громкие крики и аплодисменты удалились за бекстэйдж.

Следующими были объявлены «Линии», и несколько десятков тысяч человек просто взорвались овациями. Кейд с парнями вышел на сцену, поприветствовал зрителей – Фостер, как всегда, немного позаигрывал с толпой, но уже привыкшая к этому, я лишь закатила глаза.

Обычно я всегда была за сценой, но в этот раз осталась в фан-зоне, у самой сцены. Я подпевала вместе с остальными и выкрикивала имя Кейда, хотя он и не мог меня услышать.

В какой-то момент Фостер стянул с себя футболку, бросив её в толпу возбуждённых, визжащих девушек. Я почти уверена, что из-за неё произошла небольшая потасовка.

Мне же, при виде полуголого Кейда, захотелось самой стянуть что-нибудь с себя и бросить на сцену, но я поборола это желание. Там и так хватало предметов женского белья.

Потный Фостер, с сексуально торчащими волосами, в одних кожаных штанах и ботинках; с кожей, покрытой татуировками – всё это так подействовало на меня, что моя кровь взрывалась от адреналина и вожделения.

Какая-то девица рядом со мной едва ли не в ухо мне прокричала: «Я люблю тебя, Кейд!», и я с трудом удержалась от порыва заехать локтем ей в лицо.

Обычно я более спокойно относилась к его фанаткам.

Исполняя песню «Как ты хочешь», Фостер приблизился к самому краю сцены, в секторе, где находилась я и, опустившись на одно колено, протянул руку в беснующуюся толпу фанаток, орущих на разрыв перепонок, желающих прикоснуться к своему кумиру.

Фостер расточал свои соблазнительные улыбки, позволяя впавшим в экстаз девицам касаться себя. И тут его глаза встретились с моими – тёмно-карие, полные живого блеска, которые я так сильно, отчаянно любила.

Я пожала плечами и, улыбнувшись, одними губами произнесла «Кейд». Схватив меня за руку, Фостер вытянул меня на сцену и, зарывшись пальцами свободной руки в мои волосы, поцеловал в губы – долго, глубоко и волнующе.

Несколько огромных экранов, установленных на сцене, показали этот момент.