Сломанные сны (СИ)

В квартире, которую снимал Адзума, как обычно стоял сигаретный смрад вперемешку с химикатами от экспериментов с Хром. Пустые разбитые бутылки, как следы крови, напоминали о его беспомощности и бездарности. Спустя долгих десять лет мужчина понял окончательно, что без своей сестры он — полное ничтожество. Азуми — гениальный создатель Хром. Лишь ей была известна истинная формула. А он — жалкий плагиатщик, чей продукт приводит к летальному исходу. Но даже этот факт не останавливал одержимого мужчину. Очередная доза героина и пьяный сон не помогли привести чувства в холодную уверенность. Адзума даже не обратил внимания, когда входная дверь открылась. За его спиной появилась хрупкая женская фигура в порванных чёрных колготках и джинсовой юбке. Протёртая футболка бесформенно свисала с плеч.

Мужчина в бреду улыбнулся, увидев знакомые губы с пирсингом и обесцвеченные сальные пряди.

— А, Мики, как прошла рабочая ночь? Сколько принесла любимому дяде?

Мики обвела комнату безразлично-оценивающим взглядом и на высоченных каблуках переступила через размазанный то ли завтрак, то ли ужин на полу. Она не проронила ни слова, но не отводила взгляда от мужчины.

— Ты знаешь, я снова всю ночь сидел над формулой. Вот нихуя не понимаю, как твоя мать её составила. Чертова сука! Ну зачем! Зачем, она тогда только сделала это!

Японец рванул с пола и ногой опрокинул рядом стоящий уже полуразломанный столик со всеми склянками.

— Если бы она только была жива, мы сейчас жили бы на собственной вилле!

Спрятав лицо в ладони, мужчина заскулил от собственного бессилия.

— А знаешь, что хуже всего, Мики?

Мужчина двинулся на выкрашенную блондинку, больно схватив за руку.

— Что мне приходится кормить рот! Рот Авакусу, из-за которых всё и произошло! Если бы они не прикрыли наш картель, нам бы не пришлось ныкаться по подвалам, твоей матери не пришлось бы забить голову этой ерундой — Хром! Господи, она-то и отца твоего никогда не любила, всегда говорила, что он похитил её и насильно женил! Понимаешь, а, а? Авакусу во всём виноваты! И в первую очередь твой дядька Микия, убивший же собственного брата!

Мики безмолвно подняла взгляд на мужчину.

— Тебе что там, язык в клубе отрезали?

Адзума оттолкнул племянницу и вновь упал на пол к кровати. Несколько минут прошло в безмолвном самобичевании, в котором Адзума скрывал собственные слёзы, а Мики продолжала отречённым зрителем наблюдать за откровением наркодельца.

— Нет, прости меня, — взмолил он стихшим сорванным голосом. — Здесь виноват лишь я. Если бы я тогда взял себя в руки, я бы не ударил Азуми ножом. Она бы дала сопротивление, и он не убил бы её… Я сломал всем нам жизни. Это я, я убийца.

Будто ища поддержки Адзума, с наполненными глазами слёз, повернулся к племяннице.

— Авакусу убили твою мать руками Акатацу, Мики. Это они сделали её такой, точно. Если бы не мы, то они казнили бы её. Это было предрешено в войне между группировками, и кто знает, может даже вас с Никки убили бы.

Мужчина застрелял глазами по комнате, после чего протянул руку к лежащему шприцу на кровати.

— Где-то должен лежать еще порошок героина…

Мики молча подошла к тумбочке, где лежали в хаосе таблетки, порошки и ещё не использованные шприцы. Каждое её действие, механическое и автоматическое, совершалось под хладнокровный стук сердца. Указанный порошок в тройной дозе, щепотка принесённого растворителя, ложка, зажигалка, шприц.

Адзума лишь увидел протянутую руку со шприцем. Безумно-отчаянно рассмеявшись, он совершил очередной полет в страну грёз под введённой дозой, упав на резко взлетевшую к потолку кровать. И лишь шум каблуков о паркет и собственное сердцебиение нарушили идиллию высшего экстаза, в котором каждая частичка тебя потеряла вес и значение, и лишь волна блаженства несла по своему ядовито-сладкому морю, уволакивая расплывшийся мир в подводную пучину, которая продлилась лишь мгновения. Неоновая вспышка превратилась в алый рассвет перед глазами, застеливший потолок, кровать резко провалилась под телом. Казалось, что и органы, и скелет вышли из упавшего тела. Сердцебиение заглушило собственный наступающий хрип-крик.

— Ми…

Вязкая жидкость наполнила горло, он попытался откашливаться. Алая акварель в глазах расплылась и над телом мужчины подобно ангелу стояла белокурая фигура, которая в предрассветных лучах отражала на стене крылья.

Адзума протянул руку, пытаясь зацепиться за божественное видение, за предвестника жизни.

— Ми… ки… помог… и…

Из раскрытого рта сочилась алая пена, такая же, что и из ноздрей. Мужчина захлёбывался, содрогаясь в конвульсиях на смятых простынях, её исказившееся лицо отражалось в безэмоциональных янтарных глазах.

Улыбка-укус натянулась струной на бледном лице девушки, и та, раскинув руки, что предстали белоснежными крыльями в глазах мужчины, патетично воскликнула:

— Я Никки!

Глаза с расширенными зрачками задрожали, светящаяся эфемерным маревом, она приближалась, будто паря над комнатой.