Сломанные сны (СИ)

В диком танце пляшущих тел они слились в одно целое, в горячих и хаотичных поцелуях, срывающихся стонами. Холодном поту, перемешивающимся на горячих телах. Никки запрокинула голову, подставляя шею под сладкую пытку из поцелуев. Его руки властно сжимали спину, Акабаяши ускорился, и Никки вцепилась ногтями в его плечи, прижавшись всем телом, она подалась ему навстречу, мужчина почувствовал, что мир взрывается, распадаясь на сотни фрагментов, и со стоном излился в неё.

Они ещё какое-то время не отрывались друг от друга в крепком отчаянном единении тел, приводя дыхание в порядок. И лишь подарив очередной невесомый поцелуй, Акабаяши опустил Никки на постель, покинув её тело.

Проснулась Авакусу с лёгким чувством окрыления, словно бабочки порхали не в животе, а по всему телу, наполняя его свободой. И она сладко потянулась в объятьях своего Алого Демона. Но понежиться в горячих объятьях не позволили две вещи: яркое солнце, намекающее, что время уже перевалило далеко за рамки утра, и топот детских ножек, сопровождающийся задорным голоском Акане, кричащей кузине:

— Никки-чан, сколько можно спать!

И словно жена, не ожидающая возвращения мужа, Авакусу затормошила Мизуки:

— Акабаяши! Акабаяши! Просыпайся!

Но мужчина перехватил назойливую руку и перетянул девушку на свою сторону, полностью заблокировав движения.

Ручка двери уже начала опускаться, но замерла вместе с сердцем Никки. Казалось бы, временное облегчение сменилось ещё большей паникой, ведь голос Акане теперь объявил ещё большую радостную новость:

— Папа вернулся!

— Акабаяши, всё очень плохо, — простонала Никки.

Акабаяши проснулся, когда входная дверь хлопнула с такой силой, с какой Никки свалилась с кровати в поисках откинутой одежды. А голос начальства отрезвил после опьяняющей ночи. Тогда Алый Демон разделил панику Авакусу, что зажала в зубах футболку, натягивала брюки.

— Я надеюсь, ты не собираешься гнать дядюшку в окно?

— Именно это я и собираюсь сделать!

— Могла бы для приличия сначала предложить вариант со шкафом, — словно его и не касалась конфузившая ситуация, Мизуки пожал плечами, получив за это собственной рубашкой по голове.

Голос Микии приближался. И Авакусу уже была готова сама сигануть в окно, но Акабаяши с невозмутимым видом, приведя себя в порядок, вышел из комнаты, практически столкнувшись с Молодым Главой.

— О, доброе утро, Микия-сан, как прошла сделка?

— Акабаяши, что ты здесь делаешь?

Никки, стоя в стороне от двери, натянула майку и, подхватив зарядку от мобильника, выскочила в коридор.

— Акабаяши-сан, вот зарядка, что вы просили.

— Благодарю, юная леди. Но она мне уже не понадобится. — Акабаяши кивнул головой в благодарность, хищно оскалившись. — Я ведь свободен?

— Да, конечно, — почти что растерянно ответил Микия.

Никки закрыла дверь, сдержанно попрощавшись, и тут же приложилась лбом о лакированную поверхность, облегчённо вздохнув. Вот только в глазах так и остался омут болота, таящий в себе боль и обиду.

Беспощадное пылающее полуденное солнце заставило Никки прислонить руку к лицу, подождав, когда тучи скроют его в своих тенях. Как только тень легла на крышу парковки, на которой находилась юная Авакусу, девушка присела у края, огороженного парапетом и, скинув рюкзак, вытащила все необходимые вещи: пистолет дальнего прицела, специальный глушитель, что увеличит масштаб пристрела и не позволит найти её местонахождение. Подобно опытному киллеру, Никки установила глушитель, заправила магазин и сняла пистолет с предохранителя, упав ничком на крышу и удобно устроив локти на парапете. Её глазами был лишь прицел, что целился в мужчину, вышедшего из тонированного автомобиля: Акатацу Камеи — убийца её матери, разрушивший жизнь ей и её сестре. Съедающая жажда мести горела в янтарном цвете глаз, что иголками вцепились в затылок мужчины. Одно нажатие — тогда уже он погрузится в алый цвет, что неустанно был символом и одновременно клеймом их семьи.

Так просто нажать на курок, и она станет полноценной убийцей, лично отобрав эту никчёмную жизнь. И тогда свершится вендетта, что продлила её жизнь, пусть и ненадолго.

Капля холодного пота скатилась по взмокшему лбу и застряла в ресницах, заставив отвлечься и проморгать. Но Никки вновь открыла глаза, жертва приближалась к другому автомобилю, на котором он должен отправиться в аэропорт — навсегда покинуть Токио, вернувшись в логово Акатацу.

Палец медленно, но твердо давил на курок, ещё чуть-чуть, и пуля свистом поцелует его в затылок, оставив шрам, такой же, что таится на её сердце. Сердце, что учащённо бьётся, перекрыв шум города. Палец почти нажал на курок.

«Так и закончится моя история».

Руку, что держала пистолет, снизу сжали в тиски, заставив вскинуть вверх, и вырвавшаяся пуля рассекла лишь небо.

— Какого! — взревела Никки и тут же получила лёгкий удар по затылку, что заставил упасть её обратно на колени.

Она вскинула голову, во вновь вышедшем солнце в лучах увидев нависшего над ней Акабаяши, что сжал её руку, пытаясь отобрать пистолет.