Сломанные сны (СИ)

Три веера карт раскрылись у своих игроков, хранящих свои скелеты в шкафу.

— Кстати, ты ведь жила практически в логове Акатацу, — невзначай начал Аозаки.

— Правда? — вновь такое же искреннее «удивление», как и при имени Куклы.

— Неужели они ни разу не вышли на связь с близкой родственницей? Тем более Камеи?

— Сегодня я впервые столкнулась с ним за десять лет. Или мне стоит расписку кровью дать, что я не вру?

— А Адзума? Неужели даже он не попытался выйти на связь с племянницей своей сестры-близнеца?

Ответ отрицательный. Со стороны трудно было понять, врет юная леди или нет. Но в картах она явно блефовала, причем с самого начала.

— Но думаю, все равно стоит выразить свои соболезнования, — Аозаки впился острым взглядом в Никки. — Адзума умер от передозировки несколько месяцев назад.

— Оу.

Оу? Оу — единственное, что выразила Никки, отбивая карту, чуть нахмурив бровки, словно ей сообщили о смерти соседского хомячка.

Акабаяши перевел взгляд на Аозаки, сделавшего то же самое. И после последующего вопроса коллеги Акабаяши понял, к чему тот клонит.

— Вот уж удобное совпадение, стоило умереть одному Акатацу, как они поголовно стали дохнуть как мухи и здесь.

“Аозаки подумал о том же, о чем и я”, — со скрипом в сердце усмехнулся Акабаяши. Судя по тому, как цепко он следит за мимикой и любой мимолетной реакцией, он провоцировал Никки так же, как и Акабаяши десять минут назад. Плохо дело, если за Куклу возьмется и он, и Никки окажется ею, то мадемуазель закатают в бетон без предварительной беседы.

Мобильник снял напряжение в комнате, после чего Шу небрежно ответил на звонок и, проскрипев зубами, отбросил свою колоду карт.

— Ну что же, будем считать, что за мной должок.

Но Никки, вымученно кивнув, казалось, наоборот рада избавиться хоть от одного допросчика.

— Не волнуйся, я останусь сегодня на ночь с юной леди, — заверил Мизуки.

— Что? — взволованно воскликнула Никки, едва не поперхнувшись воздухом. — Вы уверены?

— А почему тебя это так удивляет?

— Но может, у вас есть более важные дела?

Акабаяши постучал пальцами по подлокотнику, театрально выжидая паузу, словно припоминал все важные дела.

— Да нет, ничего важного.

Никки словно проглотила недосказанные слова и нервно сжала челюсти.

— У меня такое ощущение, что я попала в следственный изолятор! Только решетки и наручников не хватает для полного счастья.

— Ну, уж прости, могу принести веревку, — зловеще рассмеявшись, Акабаяши поднялся, демонстративно направившись на выход.

Никки обреченно вздохнула и упала на обивку дивана, устало прикрыв глаза.

— Ночь обещает быть длинной.

Через два часа подпольная «картинная галерея» одиноко опустела. И без того не внушающее уюта место давило своей опустившейся мрачностью. Никки каким-то фантастическим образом удалось провалить в легкую дрему, из которой её вырвали легким поглаживанием по плечу, что перешло на шею.

— Никки, ты спишь?

Девушка недовольно простонала, сжавшись в комочек.

— Хочешь, я отвезу тебя домой? — искушающе прозвучал голос Управляющего, полностью вырвав из сна.

— Вы правда отвезете меня? — Никки, перевернувшись на спину, подалась вперед, сонными глазами взглянув на мужчину, что сидел так близко, что она чувствовала его дыхание.

— Да, но в строгом секрете.

Акабаяши приглашающе протянул руку, оскалив зубы. Никки нерешительно протянула свою в ответ, но сжала и разжала пальцы, мешкая с решением.

— Честное слово якудза.

И тогда Никки доверила себя, вложив свою ледяную ладонь в его, обжигающую невидимым огнем.

В дрожащем взгляде Никки Авакусу отражалась неоновая табличка с названием клуба, мигающим каскадом оттенков. Скрежет зубов и сжатые кулаки скрывали легкую дрожь и потемневший хищнический взгляд.

Акабаяши осторожно дотронулся до плеча Никки, подталкивая её вперед.

— Что-то не так, юная леди? Ах да, прошу меня простить. Мне прислали сообщение с просьбой о срочной встрече. Но как только я поговорю с этим человеком, сразу же отвезу тебя домой. Ты ведь не против?

— Нет, все в порядке, — привычным и немного уставшим тоном ответила Авакусу, войдя в шумное помещение.

Софиты мигающего света то погружали зал, переполненный возбужденными пьяным забвением толпы, то вновь озаряя блестящие от пота тела. Никки медленным шагом, полностью сокрытым музыкой, направлялась вдоль стены к лестнице, ощущая себя так, словно её вели на коротком поводке. Когда они поднялись с Акабаяши на верхний ярус, где были расположены уютные кабинки и кальянные столики, Никки заметила нескольких людей, уже не раз мелькавших на её памяти. Авакусу. Авакусу сторожили это место.

— Вы ждете кого-то важного?

— Можно сказать и так, — Мизуки облокотился о перила баллюстрады, оглядывая танцующую толпу, и коротко бросил взгляд на время на загоревшемся экране мобильника. — Она скоро должна подойти.

— Но я ведь тогда буду мешать, наверное, мне лучше уйти. Я могу взять такси…

— Нет, как раз-таки ты мне и не будешь мешать, — строго отчеканив эти слова, Акабаяши дал понять, что возобновлять попытки уговорить его не имеет смысла.