Сломанные сны (СИ)

— Никки! — Акабаяши не успел отреагировать, игла уже вышла из шеи девушки. Но он выстрелил. Пуля пронеслась мимо падающей Никки и врезалась в плечо Куклы. Алые брызги оросили стены и правую часть лица Авакусу, перед тем как она ничком рухнула на холодный пол.

Истошный вопль, полный боли, вырвался из груди Вуду, что схватилась за пронзенное плечо. Влетев от удара пули в стену, оставив за собой кровавый развод, наркоторговка ринулась, несмотря на боль, на выход. Дилемма, вставшая перед Мизуки, заставила его заколебаться на мгновение, но он упал рядом с Никки, подхватив одной рукой, другой он легонько шлепал по окровавленной щеке, но стеклянный взгляд янтарных глаз закрылся.

— Черт! Никки! Очнись!

Мужчина тряс её, в тщетной надежде привести в себя, но Никки уже находилось далеко в смертельно-сладких грезах, далеко в своем маленьком счастье.

Хриплый стон вырвался из груди вместе с очередным гранатовым потоком крови. Кукла на дрожащих ватных ногах ступала по тротуару, оставляя кровавые следы. Неоновые фонари освещали её беспросветную стезю навстречу к предсмертному закату луны, что таким же серпом висела на небе, как наполовину отклеившийся шрам на шее. Ноги онемели так же, как руки. Но она продолжала зажимать рану. Пуля застряла в предплечье. Она чувствовала как свинец передвигается по её плоти, и из красного рта хлынул кровавый кашель.

Нервный, отчаянный смех вырвался вместе со слезами.

— И все-таки зря я ввязалась во все это безумие, дядя Адзума.

Кукла зашлась слезами, кровавыми руками ударив по лицу. Отойдя как можно дальше от проезжей части, наркоторговка рухнула на колени.

— Какая ирония, вас погубила ваша сестра, а меня — …

Силы полностью покинули тело, и стан наклонился вперед, Кукла ничком упала в объятьях тонко покрывшейся снежной пленкой асфальта.

— Снова снег.

Кукла протянула руку вперед, на которую падали снежинки.

— Снег, снег, погаси красный огонь Дракона.

Хлопья снега покрывали черную фигуру, вокруг которой ореолом образовалась кровавая колыбель, погружая в свой сон «злодейку» города.

Легкий дымок от сигареты уходил в небо. Сделав очередную затяжку, Шизуо перешел дорогу, направляясь с работы. Непривычно холодная погода заставила даже городскую легенду поежиться от назойливых снежинок. В столь прекрасный снежный вечер в Икебукуро ничего не могло случиться. Ничего такого, что могло выйти за привычный ритм района. Даже истекающая в собственной крови фигура, что перекрывала тротуарную дорожку.

Шизуо остановился, опешив на мгновение, но тут же преодолел расстояние, нахмурившись, как только наклонился над поглощённой мраком фигурой, из уголка рта которой стекала струйка крови. Хейваджима присел на корточки, аккуратно перевернув девушку и зажав сигарету меж зубами, удивленно взметнул бровями. Кукла Вуду. И что делать? Позвонить в скорую? Или еще и полицию? Шизуо потянулся уже за мобильником, когда любопытство заставило его потянуть руку к злополучным очкам, скрывающим истинную личину головной боли города Токио. Но хитро замысловатая конструкция оказалась не так проста. Повозившись с ней, Шизуо понял, что очки прикреплены к волосам, которые оказались всего лишь париком. Стянув их, бармен замер. Сигарета выпала из губ, упав на снег.

— Ты ведь… — единственная удивленная фраза, вырвавшаяся из уст.

Спешные шаги приближались к загадочной паре у тротуара, которую сомкнул полукруг якудза, что пришли по душу Куклы.

— Эй, парень, это наша добыча.

— Лучше тебе пойти домой и забыть то, что ты видел.

Но на их слова не последовало никакой реакции. Хейваджима лишь выпрямился, размяв шею, от хруста которого мужчины вздрогнули, ведь они вспомнили о городской легенде…

Снег продолжал окрашиваться в благородный алый под растрепанными каштановыми прядями, чьи кончики горели алыми язычками.

“Что такое счастье?” — вопрос автоматом стучал в голове, отдаваясь феерическими вспышками-фейерверками, что каскадом застилали глаза. В висках пульсировало, по венам расходились микроскопические иголки, от которых на губах всплывала истерично-счастливая улыбка.

— Счастье, хочешь его испытать вновь? — вторил голосом диктора давно забытый безликий наркодилер.

Длинные наращённые алые ноготки впились в ткань чьего-то пиджака.

— Сны — ты можешь получить свое счастье в снах. Тебе лишь нужно принять Хром.

Неоновая вспышка перед глазами отдалась глухим свистом по барабанным перепонкам. Холодный пот стекал по бледному лбу, застревая в темных ресницах.

И как только монотонно-деловитый голос диктора исчез, по телу разлилось приятное легкое чувство, наполняющее теплом.

— Никки! — звонким колокольчиком зазвенел детский голос.

Завеса из темных ресниц приоткрылась, черный зрачок максимально расширился на янтарных глазах.

Ребенок, невинной чистой красоты, чьи сверкающие утренним рассветом глаза улыбались шире, чем покусанные губы.

— Сестренка, пойдем играть!

Зимний ветер откинул в сторону темно-каштановые волосы, вместе с белесым покровом на ветвях деревьев, и детская улыбка скрылась за локонами отдаляющегося ребенка, что мчался к недолепленному снеговику.