Сломанный ангел

— Не бойся, ничего такого. Сам понимаешь — без денег, без документов, куда мне податься? Да и маме нужна операция. Какое-то время она не сможет работать, кто прокормит брата?

— Рад, что ты это понимаешь.

Дохляк немного расслабился, перестав напоминать собравшегося перед прыжком кота.

— Прости, что давил на тебя. Хотел, чтобы ты быстрее приняла ситуацию. И, если хочешь знать, я был против твоего участия. Не нравится мне этот председатель, мутный он какой-то.

Сунан ничуть не волновали откровения Дохляка, ей было важно выйти на новый уровень доверия. Дать почувствовать — не надо держать ее под контролем, никуда она не денется.

— А мне вот интересно знать, за сколько меня продали, — выговорила прежде, чем смогла себя остановить. И тут же обругала — идиотка! Но парень отреагировал спокойно.

— Злишься, — кивнул Дохляк. — Я бы тоже злился. Ты всегда была умной, Красотка, — он впервые использовал ее кличку, — догадайся сама.

— Это ведь не деньги? — высказала осторожное предположение.

— Нет, конечно. За деньги мы своих не продаем.

Сунан недоверчиво хмыкнула. Это раньше она бы поверила, но не сейчас… Дохляк помялся, она не торопила, потом добавил:

— Я сам не знаю подробностей, но это точно не деньги.

А вот это уже любопытно… Что же такого предложил триаде старик, что они решились на столь опасную авантюру. Подменять людей — вообще не их стиль. Похищение, убийство, шантаж — легко, но замена собой живого человека — муторное и затратное занятие, во многом зависящее от случайностей. Встретил не того человека, прокололся на мелочи — и тебя раскрыли. Сунан знала, как минимум двух людей, кто точно знал ответ на этот вопрос: дед и учитель.

Когда заходили в дом, им встретился курьер. Сунан мазнула по нему взглядом, скорее по привычке, чем осознанно, отмечая детали: зеленая форма, новая, будто только что из стирки, приятная туалетная вода, чистые ботинки, хотя на улице недавно прошел дождь, глубоко надвинутся кепка — и это в полумраке центральной дорожки.

Когда переобувалась в тапочки, мысли так и крутились вокруг подозрительных курьеров, посещающих дом деда. И на крик, донесшийся из кабинета деда, среагировала мгновенно — кинулась, как была в домашних тапках, прочь из дома, чтобы успеть заметить отъезжающий от дома автомобиль. Логотипа курьерской компании на нем не было.

Когда вернулась в дом, народу в холле значительно прибавилось, в кабинете тоже было жарко.

— Идиот! — разорялся дед. Кстати, вполне живой и бодрый, хоть и бледноват на вид. — Повторяю для тупых: не нужен мне врач.

— Но вы ведь потеряли сознание, — бормотал секретарь.

— Я по-кач-нул-ся, — по слогам процедил дед, — ничего больше.

Сунан не была столь оптимистична, потому как заметила и испарину, выступившую на лбу деда, и дернувшуюся к груди правую руку, но если кто-то желает играть в героя…

— А ты развел истерику, — бухтел дед, продолжая хорохориться, потом обвел тяжелым взглядом собравшихся — ну точно оживший покойник озирает родственников у постели, зацепился взглядом за Сунан, прищурился и протянул со странным удовлетворением: — Пришла…

Сунан мгновенно ощутила себя главной гадиной среди «родственничков», но на провокацию не поддалась. Если дед ищет на ком сорваться, пусть ищет дальше.

— Мне вот интересно, — она прошлась по комнате, бросила быстрый взгляд на стол — так и есть: распечатанный зеленый конверт, белый лист бумаги. Жаль, текст отсюда не прочитать, — почему преступники входят сюда, как к себе домой?

Начальник охраны дернулся, точно Сунан ему пощечину залепила, и с возмущением уставился на девушку.

— И никому не стало любопытно, почему обычный курьер приезжает на личной и довольно дорогой машине? Никто не задал вопрос: откуда у него модные кожаные ботинки? Новая, не затасканная форма?

По мере ее слов лицо начальника охраны наливалось краской, а вот дед, наоборот, светлел лицом.

— Так, — определился он, наконец, с жертвой, — через час отчет мне на стол. Вытащите все с камер и опросите: может, кто заметил что-нибудь. Без огласки. Свободен.

Начальник охраны испарился.

— Остальные тоже… вон.

Народ дисциплинированно потянулся к двери.

— А ты, внученька, — ядовито протянул дед, — задержись.

Сунан и не думала уходить, не получив ответы. Кажется, судьба сама определила ей временного союзника.

Дохляк замялся, бросил через плечо подозрительный взгляд, но ослушаться не посмел.

— Садись, — приказал дед и сам тяжело опустился в кресло, растер грудь, поморщился, потом попросил: — Таблетки в верхнем ящике комода. В зеленой упаковке.

Сунан наполнила стакан из графина, протянула деду таблетки. Он взял одну, положил под язык. Откинулся в кресле, расслабленно прикрыл глаза. У Сунан мелькнула неприятная мысль — а что, если дед сейчас окочурится?

— Зря вы от врача отказались, — произнесла с раздражением, — давление хотя бы измерили.

— Еще поучи меня, — фыркнули из кресла с угрозой. Потом дед открыл глаза и долго, не мигая, изучал девушку. Оценивал, взвешивал. Сунан не мешала. Пусть думает, старый лис, кому доверить свои блохастые тайны.

— Держи, — подтолкнул ей лист бумаги.