Сломанный клинок

Количество покупок превысило все пределы разумного – ворох пакетов с одеждой занял почти весь багажник «Рэнджровера», банковская карта похудела больше чем на половину, но одним ударом было приобретено вообще всё из того, что могло понадобиться в ближайшее время. Полный гардероб, обувь, мелкие аксессуары в виде ремней, часов, ещё одного бумажника и кобуры для скрытого ношения пистолета, к отсутствию которого я уже начал привыкать, а это было не самой полезной привычкой. Шоппинг оказался весьма увлекательным занятием для девушек и весьма познавательным для меня. Как минимум приобрёл понимание примерных расценок и смог сравнить их с японскими. Жить в Российской империи выходило чуть дороже, но… качественнее, что ли? Выбор товаров поражал количеством продукции местных производителей и при этом сохранял широкий спектр импортного товара. Так, к слову, я приобрёл несколько настоящих кимоно, парочку хаори, и конечно же не обошлось без шаровар-хакама.

Национальная одежда вызвала грустные воспоминания, связанные с домом, и я ненадолго замкнулся, отстраненно слушая болтовню Алексея и девчонок.

Пока Алексей и Айлин отсутствовали, я успел неплохо разговориться с Мэйли. К их возвращению мы уже активно перешучивались, флиртовали и болтали ни о чём, одинаково избегая сколько-нибудь важных тем. Объединившись, наша маленькая компания совместными, почти героическими усилиями одержала нелегкую победу над желанием просто унести с собой половину магазина, выбирая лишь всё самое необходимое. От трудов праведных отдохнуть захотели все без исключения и направились в бар через дорогу.

«Tommy-Gun». Он же пистолет-пулемет Томпсона. Выбрать такое название для заведения, декорированного в стиле бандитского Чикаго времён разгула преступных кланов в САСШ, было, наверное, почти идеальным решением – обилие дерева и хромированной стали в отделке помещения, приглушённый желтоватый свет и художественно разбросанные пулевые отверстия в деталях интерьера и мебели навевали атмосферу лихости и безбашенности, а также желание поскорее получить удовольствие от жизни, ведь она может оказаться так коротка. Небольшой коллектив музыкантов где-то в углу зала завершал картину, придавая ей непривычный и неожиданно приятный привкус залихватски будоражащим кровь джазом.

– А ты меня не пригласишь танцевать? – спросила Мэй, придвигаясь ко мне ближе и вжимая в угол диванчика своим гибким горячим телом. – Твой друг так отчаянно ухаживает за Айлин, что мне даже немного завидно.

Облюбовав укромную нишу в глубине заведения, мы заняли столик, и… Лёха утащил подругу Мэй танцевать. Никогда не подозревал за ним подобных талантов, но то, что эта парочка вытворяла… На их зажигательный, плещущий эмоциями через край танец смотрели все – посетители, персонал бара и, кажется, даже немногочисленные прохожие через окна. Мой друг окончательно сбросил с себя все ограничения, харизма била ключом и вместо обычного, ничем не примечательного на первый взгляд юноши перед публикой предстал совершенно другой человек – немного развязный, энергичный, фонтанирующий эмоциями парень. Его партнёрша оказалась ему под стать: Айлин ни в чем не уступала Алексею, с ходу настроившись на волну своего партнёра, и раскрылась – чувственная, соблазнительная, чуть ли не роковая красавица.

Мне до подобного уровня было не то чтобы далеко, а космическое далёко – танцы не входили в курс семейного обучения, и, наверное, впервые в жизни в мою душу прокралось сожаление о том, что какая-то часть жизни прошла мимо меня.

– Ты уверена, что так этого хочешь? – спросил я у Мэй, мысленно умоляя судьбу сжалиться. – Думаю, нам найдется чем заняться и здесь, вдали от чужих взглядов.

– А как же свадьба? Хитрый какой! Нет уж, только после свадьбы! Мужик сказал – мужик сделал, – девушка обожгла мое ухо дразнящим шёпотом и прильнула совсем близко. – Но ты прав… нам нужно поговорить.

Настроение было настолько умиротворённым, что на резкую смену её интонаций в последнем предложении я отреагировал спокойно и предоставил ей начать тот разговор, которого ждал весь день. Девушка встряхнулась, села прямо и, взяв меня за руку, горячо зашептала:

– Я должна признаться. Наша первая встреча не была случайной… Я должна была передать тебе кое-что, но…

Мэй замолчала, собираясь с мыслями и стараясь не смотреть на меня, буравя глазами лакированную поверхность столика.

Пауза затягивалась, становилась драматичной, и мне это нравилось с каждой секундой всё больше и больше. Всё же, когда в предках числится богиня, покровительствующая театру и прочим актерским искусствам, наследственность порой даёт о себе знать, пусть даже и таким, не совсем обычным способом.

– Но ты мне понравился. По-настоящему понравился, и я захотела увидеться ещё раз, познакомиться получше, прежде чем…