Сломанный Клинок (СИ)

К судьбе оба они относились предвзято из-за того, какой хитрый фокус она выкинула при их рождении. Близнецы. Гордость отца и матери. Пока не оказалось, что старший, кому предстояло стать наследником, родился "пустоцветом", лишённым Дара. Наследие, причитавшееся обоим, в результате досталось только одному — младшему. Наследие в виде Дара, способностей, власти и даже любви родителей. Нет, от старшего сына не отказались, но ребёнок вырос, чувствуя на себе разочарованные взгляды, вырос в тени Харуки. Нобуо вырос, получил соответствующее воспитание, знания и поступил на службу государству, вернувшись в род только после окончания пятнадцатилетней военной службы, занял место командира родовой гвардии и почти сразу разругался с главой рода в пух и прах, отказавшись принимать участие в бесчестном, на его взгляд, нападении на род Маэда.

— Как я посмел?! Нет, брат, как ты посмел довести нашу семью до такого???!!! — взревел в ответ Нобуо, совсем не думая о том, что сильно рискует, высказывая эмоции подобным образом. — Почему ты сейчас здесь, а не там, где во имя рода и его процветания сражаются и гибнут его Воины?! Прекрати истерику!!!

Облачённый в металлическую броню лёгкого мобильного доспеха "Гончий", уставший, он только что вернулся из короткой, отчаянной битвы с отрядом наёмников, попытавшихся захватить ещё один из производственных объектов рода. В этот раз Такэда устояли — командир гвардии взял на себя полное командование и смог нивелировать преимущества противников ловким тактическим ходом: разместил группы быстрого реагирования в узловых точках инфраструктуры, чтобы успевать перебрасывать их в случае атаки за исчезающе короткие отрывки времени. В результате этого, наёмники не успели сделать свою работу до прихода подкреплений и отступили, причинив лишь поверхностный вред объекту атаки.

Упрёки брата вновь хлестнули главу рода по нервам, заставляя его дёрнуться так, словно тот плюнул ему в лицо. Дёрнуться, но уже без прежнего пыла, скорее из чувства противоречия, слишком много правды было в словах родственника. И всё же злость взяла своё, выразившись в неосторожных словах:

— Если ты не замолчишь, я…

— Убьёшь меня?! Смелее, брат! Потому что я не замолчу!!! Кто-то должен привести тебя в чувство!!! — заорал Нобуо главе в лицо и, недолго думая, ухватил брата за воротник кимоно, приподнял и как следует встряхнул: — Хватит!!! Ты нужен семье!!! Некогда распускать сопли.

Встряска помогла опешившему от такого натиска Харуки — багровая пелена гнева спала, воззвания Нобуо достигли своей цели, достучались до его разума. Когда брат поставил его на землю, Харуки согласно кивнул, усилием воли подавляя эмоции:

— Что ты предлагаешь? И что я пропустил?

— То, что ты пропустил, уже неважно. — отмахнулся от него командир гвардии. — Первое: мне нужна полнота власти над нашими силами. И чтобы ты не лез больше со своими гениальными затеями в войну. Оставь тактику и стратегию мне, хорошо?

Такэда Харуки поморщился, сплюнул, согласно кивнул и побрёл прочь с полигона. Ярость и гнев ушли, сменившись глухой и давящей на душу тоской, появившейся совсем недавно, после первого в его жизни поражения.

— Ты получишь всё что хочешь, Нобуо. Полную поддержку. Если понадобится, я буду лично выполнять твои требования. Только найди мне этих псов… Помоги отомстить за сына.

— Помогу. В этом и состоит мой Долг. Просто занимайся своим делом. Финансы, внутреннее управление, внешние отношения. У нас перебои с поставками, люди, стыдно сказать, вот-вот разбегутся от нас. Ты нужен семье как прежний глава — сильный, уверенный в себе руководитель.

Харуки продолжал идти, торопливо, как будто хотел сбежать подальше. Он и пытался это сделать. Но не с полигона, а от воспоминаний. От серии ярких образов, ужасным калейдоскопом завертевшихся в его сознании…

…Раздолбанный в хлам "Ронин" у его ног — застывший в предсмертной агонии боец в пехотном доспехе распластался неподвижной, укоряющей статуей, в луже, вытекающей из сочленений и рваных отверстий крови. Светло-серая многослойная броня не смогла защитить бойца от скрестившихся на нём очередей сразу из пяти автоматических турелей — крупнокалиберные пули размолотили стыки бронепластин, надорвали, проломили защиту и добрались до человеческой плоти, превратив её в мешанину из металла, пластика, крови, костей и мяса. Сквозь дыры в броне было видно, как соединяются разорванные человеческие мускулы и псевдомускулатура доспеха, как проводка оплетает обломки торчащих костей. Шедевр отвратительного биомеханического искусства запечатлелся в его памяти отчётливо, до каждой ужасающей детали. Пехотинец в "Ронине" умирал долго и мучительно, став первым кошмаром из многих. А их было ещё предостаточно.