Сломанный мальчик

Надо бы еще конечно поговорить с ним о завтрашней замене труб в подвале, но напрягаться лишний раз, составляя фразы на неродном языке, мне сейчас не хотелось.

В отеле до сих пор чувствовалась повышенная влажность. Ну ладно, лишь бы сантехники завтра не подвели и с утра точно пришли ремонтировать это безобразие.

Вздохнув, я гордо ушла к себе в номер. Так бы я написала, если бы мой уход не превратился в преодоление препятствий. В холле тут и там высились баррикады из обрезков старой трубы, подлежащей утилизации. Ладно, как говорится, подумаю об этом завтра. В Москве мне для этого нужно было бы вызвать специальную платную мусорную машину. Здесь наверняка это решается примерно таким же образом. Но завтра, все завтра! Срочно спать!

В номере я еще раз примерила новый купальник и осталась весьма довольна. Его поросеночный верх идеально подходил к моей резиновой шапочке — такой же розовый, низ был идеально синим, как ночь в Барселоне или мои сланцы. Просто чистый восторг!

Внезапно рядом со мной кто-то оглушительно не то чихнул, не то пукнул. Было не разобрать.

Я заорала от неожиданности:

— Кто здесь?!

Но тут уже мне не пришлось разговаривать со стенами, как утром — я вовремя заметила, что вместо привычной трубы отопления по углам пола и потолка зияют сквозные дыры, сообщающиеся со смежными помещениями. И звуки явно доносятся из соседнего номера. Мне слегка полегчало — не хотелось бы узнать, что я тут сейчас заголялась на чьих-то глазах. Такого в моей цирковой программе не было предусмотрено.

Успокоившись, я зевнула и щелкнула клавишей выключателя верхнего света. Но он сработал как-то странно. Вместе с отключением освещения мгновенно включился орать ребенок в соседнем номере. А его родители, вместо того, чтобы его (ребенка) выключить обратно — тоже начали орать, перекрикивая друг друга. Их и без этих строительно-ремонтных дырок вчера было неплохо слышно, а тут уж вообще… Правда, слава Богу, они достаточно быстро догадались, что неприлично так шуметь в гостинице, да еще и при таких обстоятельствах, но слушать их громкий звенящий шепот тоже знаете ли, удовольствие гораздо ниже среднего.

И это же не соседи по дому — по батарее не постучишь! Платные постояльцы отеля, понимать надо… Ох, как же вы мне дороги…

Внезапно меня посетила светлая мысль: а если мне сейчас просто вызвать Анну в коридор и пообещать рассказать мужу о ее приключениях, если она немедленно и сама не заткнется, и все свое семейство не угомонит?

Но, к ее счастью, я так устала за день, что закрывая глаза слышала уже не чьи-то вопли, а пение цикад. В эту ночь я спала как убитая.

6

Будильник в телефоне тренькнул в пять утра. Хотя я и просыпаюсь сама, иногда даже раньше этого времени, все равно себя все время контролирую, чтобы лишние часы не переспать. У меня удивительный организм — ему много сна только вредит. Проснувшись позже положенного, я на весь день делаюсь вялой и больной.

Вспомнив о своем литературном эксперименте, намеченном на это утро, я спустилась вниз, стать мужем Анны. Ну в смысле, не совсем ее мужем, а скорее его хладным трупом. Хотя, почему именно хладным? Кто же позволит беспризорному трупу коченеть в столовой, где гости отеля наслаждаются утренним кофе? Теплый, как свежеиспеченная булочка, лучше конечно с корицей (что я несу, какой еще труп с корицей?) покойничек нужен был мне для романа.

Решив не соваться в ледяной душ (горячей-то воды в отеле совершенно точно не будет до вечера), я обошлась местными гигиеническими процедурами, ибо смерть от обморожения вообще в мои планы не входила, и ушла в столовую выстраивать декорации криминальной сцены.

Я как подумала? Мол, упаду в естественной позе, набрав полный рот кетчупа, а уже на полу выплюну его и сфотографирую себя телефоном на селфипалке — как это будет со стороны выглядеть. Сфотографирую, а потом стану описывать «умирание от яда» с натуры.

В этом деле главное что? Главное, чтобы мне не пришло в голову писать роман о ком-то, нечаянно сорвавшемся со скалы или там попавшем под поезд. В этих случаях без каскадера точно не обойтись. И кто знает, где его, каскадера этого, вообще берут. Сама? Ну нет! Сама я срываться со скалы категорически отказываюсь, впрочем, как и биться головой о поезд. И почему-то я абсолютно уверена, что не найду в ближайшем окружении кого-то, кто будет способен пожертвовать собой ради русской литературы. Так сложность исполнения и любовь к натурализму описаний оказали непосредственное влияние на мое творчество — преступления в моих книгах будут исключительно легкими в исполнении и практически бескровными. Море кровипосле эксперимента надо убирать, а оно мне надо? Конечно же нет!

Первое разочарование ожидало меня в холодильнике. К моему ужасу, необходимые мне полстакана будущей крови были расфасованы в крошечные пятиграммовые порционные упаковочки. Черт! Я-то надеялась, отыскать там бутылку с кетчупом!