Сломанный мальчик

Так! Стоп! Это я уже записывала! После внесения в таблицу я сразу же избавляюсь от чеков — дабы не запутаться. Я хотела было посмотреть ту стопочку, в которую складывала уже внесенные суммы, да обнаружила, что юркий официант успел унести скомканные бумажки вместе с грязной посудой.

И тут я вспомнила: я же подобрала какую-то бумажку в кабинке, откуда исчез мальчик! Подобрала с пола и сунула в карман, собираясь рассмотреть ее внимательно в спокойной обстановке. Мама моя родная! Я что сейчас, улику пролюбила что ли?

Бросив свои вещи, забыв о ценности ноутбука, резвым кабанчиком метнулась я в раскрытую дверь подсобного помещения.

Посередине представительный мужчина в поварском колпаке и стильной униформе что-то одновременно шинковал на широкой деревянной доске и помешивал сразу в трех разных посудинах, томящихся на огромной плите. В противоположном углу, у окна, женщина в длинных резиновых перчатках возилась с посудой.

— Треш где? Гарбадж где тут у вас лежит? — заорала я.

— What?!

Скучно у вас тут за ужином, решила вот как-то себя немного развлечь, покопавшись среди объедков.

Пока работники кухни хлопали глазами на английском и что-то кудахтали на венгерском, я обыскала возле посудомойки огромный металлический бак, куда счищались остатки еды с тарелок. К моему огромному сожалению, хозяева ресторана были людьми не продвинутыми, и ровным счетом ничего не знали о раздельном сборе мусора, поэтому работники все валили в одну кучу.

Меня передернуло от отвращения.

— Гив ми, как их там, перчатки, плиз!

— What?

Да что же это за клуб «Что? Где? Когда?» Действительно. Зачем же мне в ситуации, когда я спрашиваю о мусоре, перчатки? Холодно мне стало на жаркой кухне — руки замерзли.

Для наглядности я подергала посудомойку за руки, как бы показывая, что если у нее нет запасной пары — нужно отдать мне свои.

— Ай оставила импортант документ на грязной тарелке. Официант унес тарелку. Ай вонт файнд май документ!

Я живо изобразила грязную посуду и чек, плавающий брассом в остатках гуляша. В игре «Крокодил», где участники загадывают по-очереди друг другу разные предметы и потом показывают их при помощи знаков и мимики, я явно бы взяла первый приз.

В глазах посудомойки неожиданно сверкнуло понимание. Во всяком случае, она порылась в шкафчике при входе, и протянула мне закрытую упаковку резиновых перчаток.

Умирая от брезгливости, среди костей, помидорных попок, яичной скорлупы, обрывков салфеток и кусков соленого огурца я с огромным трудом выловила вожделенный кусочек бумаги.

Убедившись, что недолгое пребывание во влажной среде, к счастью, не испортило напечатанной на чеке информации, я смело обмыла его под краном, избавившись от остатков селедочных костей.

— Сенкью! — поблагодарив, в основном, посудомойку, я вернулась с добычей за свой столик.

Сравнивая информацию в чеках, я не понимала, который из них мой — время и дата прохода на экскурсионный корабль были идентичны. Разницу составляли лишь последние цифры в номере билета. Я даже сначала подумала, что может это я сама с собой каталась по Дунаю. Но вовремя вспомнила: Анна! Анна же была одновременно со мной на корабле! Это она выронила чек в кабинке, когда устраивала там ребенка или когда прыгала там после его исчезновения! Черт! Тогда это просто бумажка, а никакая не улика.

Эх… И стоило мне тогда копаться в отходах… Я же теперь рыбу лет десять есть не смогу! Ну и ладно, пусть тогда лежит как сувенир, как памятник моей оперативности — вон с какой прытью бросилась я его добывать!

Наконец я отвлеклась от бумажно-помоечных дел и поднять глаза на сидящую в углу Анну. Как ни странно, за те пятнадцать минут, пока я пугала работников кухни и разбиралась с чеками, вообще ничего не изменилось — женщина продолжала безуспешно набирать чей-то номер и слушать длинные гудки.

Я расплатилась за ужин и ушла в отель.

Это был крайне тяжелый день — я замертво свалилась спать, даже не запланировав, как я всегда это делаю, работу на утро.

Проснулась я, как обычно, очень рано. Привычка к глотку кофе сразу после пробуждения заставила меня сразу спуститься в столовую. За крайним у окна столиком, уронив голову на руки, спала Анна. Бедная женщина! Сколько ей всего пришлось вчера пережить! А сколько еще теперь придется… Говорят, что если пропавшего человека не нашли в первые сутки — можно параллельно поискам начинать готовиться к похоронам, прицениваться к участкам на кладбище и памятникам. Увы. Статистика вещь беспристрастная и жестокая.

Стараясь передвигаться максимально тихо и незаметно, я со всей своей неуклюжестью боднула бедром стул и тот с ужасающим грохотом рухнул, задев по дороге какую-то тарелку.

Анна вскочила, прижав руки к груди и бешено вращая глазами.

— А? Что случилось? Виктор пришел?

— Что? Какой Виктор? Ах, Виктор! К сожалению, я не знаю. Портье начинает работу с семи утра — через пару часов вы сможете у него поинтересоваться.

Анна, сонно шатаясь, вышла из помещения и скрылась на лестнице, ведущей к номерам.