Сломи меня

Солдат хватает женщину и швыряет ее на землю возле блока, и я чувствую, как на мгновение мы втроем начинаем паниковать, успокаиваясь как раз вовремя для того, чтобы заметить, как солдат прижимает дуло своего пистолета к шее женщины и говорит: — Если ты не заткнешься, я пристрелю тебя сию же минуту.

Что за мудак.

Женщина теряет сознание.

Солдата это, кажется, не волнует. Он тащит ее из зоны нашей видимости — в том же самом направлении, куда ушел его напарник. Нам пора следовать за ними. Я слышу, как Кенджи тихо сыплет ругательствами.

Он плохо переносит такое. Ему всегда не по себе, когда дело касается подобных вещей. Я впервые встретил его во время одного из наших заданий; когда мы вернулись на базу, Кенджи лишился самообладания. Совершенно.

На некоторое время его посадили в карцер, и после этого он свел свои эмоциональные срывы к минимуму. Большинство солдат знают, что жаловаться во всеуслышание — себе дороже. Мне следовало бы знать, что на самом деле Кенджи не был одним из нас.

Я поежился от холода.

Мы все еще следуем за солдатом, но при такой погоде сложно держаться слишком близко к нему. Видимость стала нулевой, а ветер настолько сильно гоняет по улице дождь, что кажется, будто мы попали в ураган. И очень быстро все станет еще хуже.

Я слышу тихий голос:

— Как вы думаете, что происходит?

Джульетта.

Конечно же, она понятия не имеет о происходящем… откуда ей знать?

Разумнее всего было бы спрятать ее где — нибудь. Держать ее в безопасности. Подальше от опасности. Слабое звено может потянуть за собой остальные, и я не думаю, что сейчас время рисковать. Но Кенджи, как и обычно, не согласен с этим. Судя по всему, он не возражает против того, чтобы осведомить Джульетту о том, что значит оказаться посреди войны в секторе 45.

— Они собирают их вместе, — объясняет Кенджи. — Они собирают людей в группы для того, чтобы убить их всех сразу.

— Женщина… — говорит Джульетта.

— Да, — перебивает ее Кенджи. — Да, — повторяет он снова. — Она и все остальные, кто, по их мнению, может иметь отношение к протестам, — говорит он. — И убивают они не только подстрекателей. Они убивают и друзей, и членов их семей. Это лучший способ для того, чтобы манипулировать людьми. Это всегда действенно при запугивании тех, кто остается в живых.

Я должен вмешаться до того, как Джульетта начнет задавать новые вопросы. Эти солдаты не станут терпеливо дожидаться нашего прибытия — мы должны продвигаться вперед, и нам необходим план.

— Должен быть способ вытащить их оттуда, — говорю я. — Может быть, мы можем убрать солдат, ответственных за это…

— Да, но, слушайте, ребята, вы ведь знаете, что мне придется вас отпустить, верно? — спрашивает Кенджи. — Я уже вроде как теряю свою силу; моя энергия исчезает быстрее, чем обычно. Поэтому вы окажетесь у всех на виду. Вы будете гораздо более открытой мишенью.

— Но какой еще у нас есть выбор? — спрашивает Джульетта.

Она словно второй Джеймс. Я чувствую в руке своё оружие, сгибая и разгибая пальцы. Нам нужно идти.

Нам нужно идти сейчас же.

— Мы могли бы попытаться вывести их из строя с помощью снайперского метода, — говорит Кенджи. — Нам необязательно вступать в непосредственный бой. У нас есть и такой вариант, — он делает паузу. — Джульетта, ты никогда прежде не оказывалась в подобной ситуации.

— Я хочу, чтобы ты знала о том, что я с уважением отнесусь к твоему решению остаться в стороне от линии огня. Не всем под силу вынести то, что мы можем увидеть, если последуем за этими солдатами. В этом нет ничего постыдно, и винить здесь тоже не за что.

Да. Хорошо. Пусть она останется там, где ей не смогут причинить боли.

— Со мной все будет в порядке, — говорит она.

Я произношу ругательства себе под нос.

— Просто… ладно… но не бойся использовать свои способности для того, чтобы защитить саму себя, — говорит Кенджи. Он, кажется, тоже слегка переживает за нее. — Я знаю о твоих заморочках насчет того, что ты не хочешь причинять боль другим людям или типа того, но эти ребят не шутят. Они попытаются убить тебя.

— Верно, — говорит Джульетта. — Да. Пойдемте.

Глава 6

Джульетте не следовало бы видеть всего этого.

Шестеро солдат собрали в одном месте практически тридцать мирных жителей — мужчин, женщин и детей — и они намерены убить их. Это в буквальном смысле расстрельная команда. Они попросту расстреляют одного человека за другим — бам, бам, бам — а затем соберут и увезут тела. Поместят их в печь для кремации. Избавятся от них, аккуратно и просто.

Это отвратительно.

Я не знаю точно, чего именно ждут солдаты. Может быть, им требуется финальное одобрение, которое должно откуда — нибудь поступить, но пока что они слегка медлят, разговаривая друг с другом.

Дождь льет действительно сильно, поэтому задержка, может быть, имеет какое-то отношение к дождю. По правде говоря, они, возможно, даже не могут разглядеть свою цель, в которую намереваются стрелять. Нам следовало бы воспользоваться этой возможностью. Сегодняшняя погода, в конечном счете, может даже помочь нам.