Сломленная

— Папа, я так скучала! — Приглушенно говорит она, а саму мутит от всей этой лжи.

Мужчине ничего не остается, как обнять в ответ дочь. Зрители одобрительно кивают.

— Когда ты прилетела? — Слегка хрипит отец.

— Сегодня, хотела сделать тебе сюрприз.

Виталина отстраняется от мужчины. Антракт закончен, она готова снова покорят сердца зрителей. В глаза бросается седина, морщины и не здоровый блеск в темных глазах. Девушка жадно бегает глазами по родному лицу. Хочется найти признаки радости, а не разочарования и гнева. Где-то внутри еще теплиться надежда на теплый прием и счастливый финал. Но он растворяется в холодном непроницаемом выражение лица

— И тебе это удалось. — улыбка выходит натянутой и фальшиво-дружелюбной. Внутри у Ви вновь что-то с треском ломается, больно раздирая грудную клетку. — Пойдем.

Девушка виснет на отце, что-то щебечет и белозубо улыбается. Краем глаза замечает ухмылку Мутного, и как молодой мужчина уходит в другую сторону. Когда они заходят в кабинет отца, спектакль заканчивается. Занавес. Атмосфера между отцом и дочерью тут же накаляется. С лиц пропадают улыбки и былое дружелюбие.

Виталина демонстративно садится в удобное кресло, включая режим стервы. Отец устраивается на свое законное место. С прищуром смотря на дочь.

— Зачем ты вернулась? — Грубо и холодно. — Ты забыла мое предостережение?

— Ты хочешь сказать угрозы? Нет, не забыла.

— Мы с тобой договорились, что ты прилетишь на свадьбу вместе с подругой, а потом вернешься в штаты.

— Планы изменились. Вот решила навестить моего отца, мачеху… — демонстративная пауза, — сына.

— Ты ведь знаешь, что я не допущу этого. Я запрещаю тебе, Виталина! — Сквозь зубы говорит мужчина.

— А я у тебя разрешения не спрашиваю.

От тона дочери, мужчину пробила дрожь. Перед ним уже не та наивная девочка.

— Прошло то время, когда я беспрекословно подчинялась тебе. Я вернулась, хочешь ты этого или нет. И заберу СВОЕГО сына. Он не твоя игрушка. МЫ не игрушки.

Виталина встала гордо и надменно. Злость предавала силы, прогоняя всю дрожь и нервозность. Девушка направилась на выход.

— С огнем играешь, Виталина. — Зло бросает отец.

— Я в нем семь лет жила. Привыкла. — Безразлично бросает не оборачиваясь.

Рыжеволосая открывает дверь, тут же натягивает дружелюбную улыбку.

— Увидимся дома, папочка!

Она довольная и счастливая. Персонал оценивающе и внимательно смотрит на нее. Все вокруг не замечают, как трясутся коленки, руки, все тело. Как на их глазах разрушилась надежда и бесконечная вера в человечность. Никто не заметил, как в один миг повзрослела одна рыжеволосая девочка.

Внутри все как-то пусто, больно и безразлично. Розовые очки жестоко содраны, оставляя кровоточить раны. Но пугает не масштаб катастрофы, не жгучие накатывающие слезы, которые удается сдержать. И даже не то, что тебя снова отверг родной человек — родитель. Пугает тихое размеренное биение сердца. Тук-тук-тук. Оно разбито в дребезги. Оно устало. Но оно готово бороться. Со всем миром, со всей вселенной, лишь бы вернуть то, что по праву принадлежит ему. Любовь и прощение сына.

Девушка как можно скорее покидает злосчастное здание. Садиться в машину под обеспокоенные взгляды ожидающих и обмякает. Силы резко покидают ее.

В машине тихо и спокойно. Писатель и журналистка обмениваются взглядами через зеркало заднего вида. Никто не задает вопросов, не пытается выведать, как все прошло. Виталина достает телефон, выключает диктофон и молча отдает гаджет девушке. Все замечают трясущуюся руку, но снова молчат.

Только около многоэтажки Ви бросает фразу:

— Хочу сегодня развеется.

Рыжеволосая не слышит, как Дэлия положительно отвечает ей. Не видит хмурый взгляд молодого мужчины. Виталина поднимается в квартиру и тут же скрывается в комнате. Ложиться на кровать, сворачиваясь калачиком и дает волю своим чувствам.

Глава 12. Какая есть

Истерика прерывается крепким отрезвляющим сном. Мирослав позволяет себе единожды зайти в комнату и укрыть спящую девушку пледом. Не удержавшись, проводит по мягким волосам. Стирает еще не успевшую скатиться или высохнуть слезинку на кончике курносого носика. И уходит.

Мирослав по жизни эмпат. У него бывают периоды нелюдимости, замкнутости и полной отрешенности. А бывает так, что он становится душой компании, может громко смеяться и дурачиться словно подросток. А еще он склонен к депрессии и полному разрушению самого себя. Но вы этого ничего не увидите. Потому что порой спектр эмоций отображающиеся на лице, приобретает одно единственное выражение. И вы никогда не догадаетесь счастлив ли он сейчас или мысленно сбросился с тридцатого этажа, перед этим перерезав вены, чтоб наверняка. Он отнюдь не оптимист, просто любит лишний раз перестраховаться.