Сломленная Джульетта

— Значит, ты уезжаешь? Убегаешь, как будто это решение проблемы?

— Я больше не знаю, что мне делать.

— Ты мог бы остаться! Бороться за нас. За меня.

— Я боролся! И сейчас проигрываю! Ты что не понимаешь? Тебе лучше без меня. Всегда было лучше. Я просто был слишком сильно влюблен в тебя, чтобы признать это. И сейчас я делаю единственное, о чем вообще могу думать, и ты, черт побери, должна быть благодарна, что, наконец-то, освободишься от меня.

Он тяжело дышит, в его глазах стоят слезы. Меня трясет от переизбытка эмоций.

Я столько всего хочу ему сказать, но все путается, и я сбиваюсь с толку и остаюсь ни с чем. Ни заумных колкостей. Ни уговоров. Я даже не умоляю его передумать.

Ничего.

Ничего.

Ни-че-го.

Мое сердце бьется подобно живой ране внутри меня. От боли я закрываю глаза.

После нескольких вздохов, горечь наполняет меня изнутри, и я наконец-то перестаю чувствовать.

Это странно. Словно некое естественное обезболивающее.

Когда я открываю глаза и смотрю на него, я чувствую безразличие и холод. Я отключена. Часть меня осознает, что я впала в шок, но мне все равно.

Я пожимаю плечами.

— Тогда, полагаю, на этом все.

— Кэсси…

— Ты пропустишь выпускной.

— Если бы был какой-нибудь другой выход…

— Хорошей поездки. Уверена, из тебя получится превосходный Меркуцио.

Я поворачиваюсь, чтобы уйти. Когда я уже почти у входной двери, он окликает:

— Подожди!

Я останавливаюсь, но не поворачиваюсь. Я чувствую его позади себя, он близко, но не прикасается.

— Кэсси, я… — Он выдыхает и его дыхание колышет мои волосы.

— Я ненавижу все это. Я ненавижу себя. Пожалуйста…

Он прикасается к моей руке, но я отдергиваю ее, словно его пальцы меня обжигают. Затем я делаю то, что должна была сделать несколько месяцев назад. Я ухожу от него и не оборачиваюсь.

Наши дни

Нью-Йорк

Театр Граумана

Мы вымотанные выходим из театра. Помимо того, что мы играем в спектакле каждый вечер, мы, вдобавок, приходили в течение дня, чтобы убедиться, что дублер Итана полностью готов к завтрашнему вечеру.

Работать с Нэйтаном было интересно. Он – отличный актер, и, хотя наша химия с ним – совершенно другая, я думаю, наша игра все же найдет отклик у зрителей.

Итан на удивление спокойно отнесся к нашим романтическим сценам и даже дал Нэйтану несколько советов о том, как правильно взять меня за задницу, чтобы легче поднять. Когда я увидела, что он совершенно спокоен, это приа=дало мне уверенности и я смогла расслабиться и просто делать свою работу. В этот момент, я могла бы поклясться, что слышала, как Марко вздохнул с облегчением.

Мы с Итаном идем домой в тишине, изредка задевая друг друга руками. Знакомая боль, вызванная желанием к нему, нарастает и усиливается. Она становится все сильнее и сильнее по мере того, как часы отсчитывают время его отъезда. Ко всему этому добавляется моя паника и требует, чтобы я предприняла что-то. Прикоснулась к нему. Поцеловала его. Напомнила ему обо всех тех способах, с помощью которых я способна сделать его настолько счастливым, чтобы ему даже в голову не приходило там остаться.

Когда мы доходим до моей квартиры, мы оба нервно шаркаем ногами. Наступает момент прощания и по моим жилам начинает бежать лед.

— Ну… — говорит он, и одаривает меня улыбкой. — Думаю, увидимся через неделю.

— Ты будешь великолепен. Наслаждайся, хорошо?

— Я постараюсь.

— Вы с Нэйтаном будете отлично вместе смотреться.

— Я все равно буду представлять вместо него тебя.

— Хорошо. — Он отстраняется. — Я люблю тебя. — Он целует меня в лоб, и я прижимаюсь к его груди.

Когда он отстраняется, я чуть ли не теряю контроль. Чувство разлуки наполняет мгновенно и болезненно.

— Останься, — говорю я, делая шаг вперед. — Зайди, выпей немного вина или чего-нибудь еще. Останься ненадолго.

Он обвивает меня руками.

— Если я зайду, то не захочу уходить.

Я поглаживаю линию его челюсти.

— Тогда останься на всю ночь. Твой рейс только завтра.

Он крепче обнимает меня , и вздыхает.

— Кэсси… мы не можем.

— Почему нет? Я хочу тебя. Ты хочешь меня.

— Твоя терапия…

— Все очень хорошо продвигается. Доктор Кейт довольна.

— Она не будет довольна, если узнает, что мы переспали.

Я пробегаюсь кончиками пальцев по его губам.

— Ей необязательно знать.

Он убирает мою руку со своего лица и целует ее.

— Обязательно. И то, что ты повысила градус своей сексуальности до одиннадцати – это нечестное оружие против меня.

Я поднимаю на него взгляд и стараюсь не показывать отчаяние, которое чувствую.

— Зайди хотя бы на пять минут.

— Если я останусь здесь еще хотя бы на одну минуту, я забуду все причины, почему не должен заниматься с тобой любовью. Если я сделаю это, то у меня не будет никаких шансов попасть на самолет завтра, и мой агент убьет меня, и возможно, тебя. Так что я ухожу.

Он не двигается.

— Хорошо.

— Скажи, что будешь скучать по мне.

— Я буду до безумия скучать по тебе.

Он испускает долгий вздох и пробегается пальцами по моему лицу.

— Увидимся на следующей неделе.

— Хорошо.

Я наблюдаю, как он идет к лифту и нажимает на кнопку. Потом смотрю, как он входит в него и машет на прощанье, когда двери закрываются.