Сломленная Джульетта

Я заключаю в ладони его лицо.

— Я люблю тебя. Более того, я безумно влюблена в тебя. Прекрати вести себя глупо, пожалуйста. — Я целую его в грудь и чувствую бешеное сердцебиение под мышцами.

— Я постараюсь. Это не просто. Я был таким слишком долго.

— Тебе нет нужды быть таким.

— Пожалуйста, сообщи моему мозгу об этом. Меня он не послушает.

— Отнеси меня в кровать. Это заставит твой мозг замолчать.

Он берет меня на руки и несет в кровать. Я целую и прикасаюсь к нему, так как знаю, что ему нравится, одновременно пытаясь отогнать ненадолго его страхи.

Когда мы наконец-то становимся одним целым, я вижу, как сомнения отпускают его. Но я знаю из опыта, что этот сексуальный экзорцизм продлится недолго. Мы занимаемся любовью и засыпаем в объятиях друг друга, и все было бы идеально, но утром тени вернутся.

Я все твержу себе, что если мы просто дотянем до выпускного, то все будет в порядке. Коннор пойдет своей дорогой, а я пойду своей, и у Итана не будет больше причин для сомнений. Но логичная часть меня шепчет мне, что всегда будет какой-нибудь Коннор. Кто-то, кто будет представлять для него угрозу и заставлять чувствовать себя так словно он может потерять меня. И несмотря на то, что это никогда не будет правдой, я не имею представления, как его еще убедить в этом.

Через несколько секунд я понимаю, что замолчала.

Я поднимаю взгляд и вижу, что доктор Кейт смотрит на меня.

— Ты в порядке?

Я не отвечаю.

— Просто дыши, Кэсси. Позволь всем своим чувствам выплеснуться в этом моменте, чтобы затем отпустить. Каждый вдох уменьшит тревогу. Тебе это больше не нужно.

Я делаю глубокие вдохи. Чем больше я вдыхаю, тем легче мне становится.

Уже через пару минут, я чувствую себя достаточно спокойно, чтобы открыть глаза.

Доктор Кейт тепло улыбается мне.

— Молодец. Как ты чувствуешь себя?

— Опустошенной.

— Отлично. Это означает, что ты очищаешься. Каждый раз, когда ты будешь так делать, твой эмоциональный барьер будет уменьшаться, и в этом наша цель.

Она смотрит на часы.

— У нас еще несколько минут. Есть еще что-нибудь, что тяготит тебя?

Я делаю еще один медленный вдох и выдохнув, говорю:

— Иногда меня охватывает это непреодолимое чувство… чувство вины из-за Итана, из-за событий, когда наши отношения ухудшились.

— Относительно чего?

Я качаю головой.

— Как я могла не помочь ему? У меня возникает ощущение, что многое из случившегося – моя вина, потому что я не была достаточно сильной, умной или терпеливой, чтобы помочь ему измениться.

Она опускает записную книжку и снимает очки.

— Кэсси, позволь мне заверить тебя, людей нельзя изменить. Ты можешь приободрять и оказывать им поддержку, но на этом все. Остальное за ними.

— Но у меня такое чувство, что я должна была сделать больше.

Она смотрит на меня несколько секунд, и затем скрещивает ноги.

— Тебе нравятся книги?

На секунду меня застает врасплох ее внезапная перемена темы.

— Хм… да.

—Хорошо, — говорит она, сплетая пальцы вместе. — представим, что люди – это книги. Каждый, кто приходит в нашу жизнь получают возможность приоткрыть несколько наших страниц. Если мы нравимся им, мы показываем им больше страниц. Если они нравятся нам, мы хотим, чтобы они увидели неотредактированные части. Некоторые люди могут оставить заметки на полях. Оставить свои следы на нас и нашей истории. Но в конечном счете, напечатанные слова, которые представляют нас, как человека, не меняется без нашего разрешения.

Она наклоняется вперед и одаривает меня улыбкой.