Читаем Сломленная Джульетта полностью

Сломленная Джульетта

Каждый взгляд наполнен страстью и ожиданиями. От каждого прикосновения в животе вспыхивают искры.

Когда вечеринка подходит к концу, он ждет меня с пальто наготове. Пока он помогает мне надеть его, он в нежном поцелуе приникает к моей шее .

Меня охватывает дрожь, и я закрываю глаза.

— Прости, — говорит он, и отходит от меня. — Я просто… Мне очень трудно не прикасаться к тебе этим вечером. — Он качает головой и смеется. — Ладно, буду честным, мне всегда трудно не прикасаться к тебе. Просто сегодня – особенно сложно.

22

НАЧАЛО КОНЦА

Три года назад

Вестчестер, Нью-Йорк

Гроув

Эрика входит в аудиторию с таким видом, словно на ее плечах вся тяжесть этого мира. Царит абсолютная тишина. Ощущается напряжение.

После субботних показательных постановок, у агентов, режиссеров и продюсеров были все выходные, чтобы предоставить нам свои предложения, и сейчас настал тот самый момент истины, когда мы узнаем, кому какие предложения поступили.

— Прежде всего, — говорит Эрика, прижимая к себе пачку конвертов. — позвольте мне просто сказать, как сильно я горжусь вами. Качество ваших выступлений в субботу было превосходным, ваша самоотдача со зрителями проявилась как нельзя лучше. Однако, те из вас, кто не получит выгодных предложений, прошу – не отчаивайтесь. Это не значит, что вы не талантливы, и это определенно, не значит, что вас не возьмут на работу. Это лишь означает, что вы не подошли на роли, которые они предлагают.

Она идет по аудитории и дает нам конверты. Итан получает два конверта. Я тоже. Многие другие так же получают по два конверта. Большинство получают один. И пару человек не получают ни одного.

Айя сидит с пустыми руками и ударяется в слезы. Эрика обнимает ее и говорит, что и для нее найдется роль.

Дрожащими пальцами я открываю свой конверт.

Первый – от репертуарной компании в Лос-Анджелесе, которая хочет, чтобы я стала их постоянным членом. Они занимаются постановкой современных пьес и работают по принципу разделения прибыли.

Когда я открываю другой конверт, мне приходится прочесть его три раза, чтобы полностью понять смысл. Оно от продюсера. Он хочет организовать внебродвейскую постановку пьесы «Портрет». Полностью на профессиональном уровне. Пять недель репетиций и плюс, ориентировочно, один сезон будет длиться шесть недель. Он уже приобрел права и хочет, чтобы мы с Коннором были его главными звездами.

Я перевожу взгляд на Итана. Он хмуро смотрит на одно из своих писем. Я зову его по имени, и он поднимает на меня взгляд.

— Что в письме? — спрашиваю я.

Он приподнимает два листа бумаги.

— Ну в первом, Лоубриджская шекспировская компания хочет, чтобы я присоединился к их следующему европейскому туру в роли Меркуцио для «Ромео и Джульетты».

— Это же невероятно!

— Ага.

— Тогда почему у тебя такой пришибленный вид?

Он качает головой.

— Другое от… Нью-Йорского шекспировского театра. Они хотят, чтобы я сыграл в «Гамлете».

— Какую роль?

У него изумленный вид.

— Главную. Полагаю, им понравился мой монолог.

— О боже, Итан, это же невероятно!

— Да уж. Аж не верится.

— А ты поверь! Ты – прекрасный актер, и твои предложения – прямое тому подтверждение. Почему ты не рад?

— Я… просто… без понятия, что выбрать. У европейского тура более долгий контракт, но другой… в смысле, это же «Гамлет»! Я годами говорил, что готов отдать свое левое яичко, чтобы сыграть эту роль.

— Тогда выбирай его. Это одна из самых востребованных мужских ролей. И ты абсолютно точно покажешь класс.

Он пожимает плечами.

— Надеюсь, так и будет. Эй, а что там у тебя?

— Ну мне предложили место в Круглом театре Лос-Анджелеса.

— Серьезно? Эти ребята впечатляют. У них передовые постановки. А что во втором конверте?

— Ну вторая – внебродвейская постановка.

— Ты шутишь? Блин, Кэсси, это же круто!

— Да, я знаю…

— Чувствую сейчас будет «но» …

Я делаю вдох.

— Это касается «Портрета».

Он моргает.