Сломленная (ЛП)

Поток информации в моей голове слишком насыщен. Воспоминания… Слова… Голоса — всего этого слишком много.

«— Всего-то три года? Что может произойти? Ничего, вот что. Преодолей себя, иначе люди будут страдать. Тебе нужно смириться с этим и просто, нахрен, жить своей жизнью, маленькая девочка».

Раскалываясь пополам, все это истощало мою душу.

«Наш секрет».

Разорвана…

На части…

В считанные секунды…

Я потерла глаза, в надежде, что чем сильнее стану прижимать кулаки к векам, тем быстрее прекратятся ужасные видения в моей голове. Твою мать, это вовсе не то, что мне нужно сегодня ночью. Прошло шесть месяцев с момента, когда были последние приступы. Шесть месяцев свободы от кошмаров. Мерзопакостное ощущение, скрутившее мой желудок, мое сердце готово вырваться из груди, и совсем не похоже, что я смогу выиграть в этой борьбе, независимо от того, насколько участится мой пульс. От воспоминаний в моем горле пересохло, словно там образовалась пустыня. Это нарушило весь покой, который я пыталась создать в своей взрослой жизни. Надежда на маленький мирок, доступный только маленьким девочкам, которые с готовностью принимали голоса, как взрослые.

Я была маленькой девочкой, из которой воспоминания, словно яд, выходили сквозь поры, ночь за ночью. Сегодня от воспоминаний моя кожа была покрыта испариной, а одежда промокла насквозь. Единственное физическое движение, с которым я была в силах справиться, — это раскачивание взад-вперед. Я подтянула колени к груди, обернула руки вокруг ног и осознала тот факт, что именно действия одного монстра за один час, за один день, которые произошли одиннадцать лет назад, полностью разрушили жизнь, на которую я имела право.

Я заставила себя подняться и начала ходить по комнате. И поняла, если смогу найти место в этом мире, возможно, это поможет изменить мою реакцию на происходящее. Я не могла определить, почему мое тело предало меня, почему разум так жестко издевался надо мной, несмотря на крайнюю усталость. Я больше не хотела быть той маленькой сломленной девочкой. Я не хотела быть рабой ноющей боли, которая наносила намного больше шрамов душе, чем уже было изувечено мое тело физически. Я просто хотела вернуться к жизни именно на том этапе, когда еще не сковала свое сердце железными замками и стальными цепями. Я хотела вырвать из души весь мусор, всю ненависть и злобу, которую так глубоко похоронила в себе. Всю грязь, которая зародилась во мне от детской травмы, которая шла рядом со мной рука об руку; я была запятнана подлым ублюдком, который захотел похитить мою невинность и удерживать ее у себя как залог всю мою оставшуюся жизнь.

— Ро? Ты в порядке? — прошептала Сибил и повернулась, чтобы посмотреть на меня из своей постели.

— Просто не могу уснуть, — ответила я. Проблема совместного проживания с кем-то в однокомнатной квартире заключалась в том, что наши кровати находились в нескольких шагах друг от друга, нас разделяло лишь открытое пространство, которое мы условно называли гостиной.

— Тебе снова снятся эти сны? — Сибил оперлась на локоть.

— Да, но я пройду через это. Ничего такого, с чем бы я не была в силах справиться раньше.

— Ты не думала о том, чтобы сходить к одному из этих, как их, психоаналитиков? Ну, знаешь, эти типы, к которым ты идешь и вываливаешь все свое дерьмо, а они говорят тебе, сошла ли ты с ума и всякую прочую хрень, — сказала она, вертясь на кровати, приспосабливаясь, чтобы сесть.

— Нет, я всегда находила способы работать, несмотря на все то дерьмо, что творится в моей голове. Чем меньше людей знают о моих проблемах, тем легче мне о них забыть. Уверена, в аду мне не придется никому втолковывать, что тот долбанный день повторяется в моей голове вновь и вновь. Кроме того, у меня нет денег, чтобы заплатить какому-то мозгоправу, чтобы он вправил мне мозги, — ответила я правдиво. Все до последнего цента, что я копила, были предназанчены для того дня, когда я смогу избавиться от всего этого.

— Они говорят, что помогает, если поговорить об этом с настоящим профессионалом. — Огрызнулась она.

— Кто «они»?

— Ну, они, — ответила Сибил.

— Ага, я слышала, что ты сказала «они», я только хотела уточнить, кого именно ты имела в виду, — парировала я.

— Они — долбаные мозгоправы, — огрызнулась она.

— Правильно, потому что нужно много долбаных мозгоправов, чтобы внедрить фальшивые воспоминания в чей-то котелок. Поверь мне, Сибил, это не помогло мне. Все, чего они добились, — научили меня, как держать этих ублюдков подальше от своей головы. Мы и так отрабатываем с лихвой, продавая свое тело за деньги. Эти мозгоправы не более чем скупердяй Джон, который ждет, как бы извлечь из тебя выгоду.