Сломленная (ЛП)

— Как тогда мне следует тебя называть? Я даже имени твоего не знаю. — Мышцы плеч заныли. Я хныкнула, когда он усилил хватку. Маленькая обиженная девочка глубоко во мне забралась в шкаф, свернулась в клубок и пыталась защититься, но женщина, которой я была, та, которой стала, которая продавала свое тело за деньги и брала быка за рога, считала это до странности сексуальным. Что-то в нем: богатство, которое у него было, уважение, которым он располагал, волновало меня до глубины души. Возбудившись, меня не заботило то, как он хотел, чтобы я его звала, мне просто было нужно, чтобы он трахнул меня.

— Тебе это нравится? — прошептал он, и потерся своей легкой щетиной по моему лицу. Его серо-голубые глаза сузились, красноречиво показывая, кем бы он хотел меня видеть, когда я на его территории. Я снова захныкала и слегка кивнула.

— Это «да»?

— Да, — тяжело дыша, сказала я. Каждый нерв умолял его ласкать мою кожу, касаться меня так, словно до него никто этого не делал.

Он, мужчина, который даже не назвал своего имени, вытащил мои руки из-за спины и завел их за голову. Я сплела пальцы, он опустил мои руки мне на затылок. Медленно провел пальцами по моей щеке, коснулся губ и приоткрыл рот, прижав пальцем нижнюю губу. Мышцы его шеи напряглись, когда он сглотнул. Я провела кончиком языка по губам, пробуя на вкус желание, которое он показывал мне, и которое я хотела принять.

— Держи руки так. Не двигайся. — Он провел пальцами между моих грудей и до верхней пуговицы коротеньких шортиков. Дрожь опустилась по позвоночнику и начала накапливаться в киске.

Он просунул руку в карман моих шорт, достал телефон и бросил его на стол позади меня.

— Что-то еще? — Он выдохнул слова у моей кожи, наклонившись и прижавшись пухлыми губами к тому месту на моей шее, где бился пульс.

— Да, восемь тысяч долларов, и я останусь с тобой, пока ты в городе. — Я резко вздохнула. И застыла, когда почувствовала, как его пальцы расстегнули пуговицу и опустили молнию на моих шортиках. Его дыхание стало прерывистым, а твердый член выпирал в брюках.

— Восемь тысяч и ты будешь моей и только моей? Чего бы я ни захотел от тебя, ты все сделаешь? В чем бы я ни нуждался, ты дашь мне это? Я несу чушь, моя прекрасная Роуз, — он скользнул пальцами по моему бедру, под шортики, и с силой дернул их, заставляя упасть к моим самым сексуальным красным туфлям.

Не вздрогнув, не прикрыв себя руками между ног, я стояла там голая ниже пояса и смотрела, как он сантиметр за сантиметром изучал меня. Сначала его взгляд скользнул по лодыжкам, затем прошелся от голеней до колен, его глаза впитывали каждую, утоляющую жажду, клеточку моего тела. Он ласкал пальцами мое бедро, а я не двигалась. Я настроилась выиграть эту игру. Что бы он ни думал, игра или нет, я не собиралась сдаваться. Восемь тысяч долларов — более чем разумная плата, раз он отлучает меня от постоянных встреч. Конечно же, восемь тысяч — я заработала бы за три очень, очень хороших месяца. Но ему не стоило знать об этом.

Его пальцы порхали по внутренней стороне моего бедра.

— Выйди из шорт, но не снимай туфли.

Я сделала то, что он просил, все еще держа руки на затылке. У меня затекли локти. Он опустился на колени и отодвинул в сторону мои шортики. Проведя носом по внутренней поверхности моего бедра, в то время как кончики его пальцев скользили по внешней, он выпрямился, ухватившись за край моего шерстяного свитера и тонкой черной майки. Наши взгляды встретились в немом разговоре, и я поняла, о чем он просил, даже не произнеся ни слова. На мгновение, я оцепенела от его молчания. Опустить ли мне руки, чтобы снять майку и свитер, или стоять так, не двигаясь, пока он не скажет мне, что делать?

— Я хочу увидеть, как каждый сантиметр твоего тела реагирует на мое прикосновение.

Я кивнула и вытянула руки из затекшего положения за головой, чтобы ухватиться пальцами за тонкий край черного топа и снять его.

— Что ты делаешь? Я сказал тебе двигаться?

— Нет, но ты хотел, чтобы я разделась, Мистер.

— Просто подними руки вверх.

Он поставил ногу между моих лодыжек и заставил расставить ноги шире. Потом стянул майку и свитер одним быстрым движением.

И я осталась только лишь в черном кружевном бюстгальтере и красных туфлях на четырехдюймовых шпильках. Холодный воздух в комнате коснулся моего тела, прежде чем его руки начали ласкать мою талию и поднялись вверх по моему позвоночнику к лифчику. Задержав дыхание, я стояла напротив него, а по моей коже пробегали мурашки; от его прикосновений оставалась гусиная кожа. Он поглотил меня полностью. Стирая пространство между нашими телами, его пальцы проворно расстегнули застежку на моем лифчике, освобождая от давления лямок на моих плечах. Мои сиськи обрели свободу, соски затвердели, ведь каждый нерв заканчивался либо между моих ног, либо на сосках.

— Моя милая Роуз, опусти руки, — выдохнул он.