Сломленная (ЛП)

Я шла, не оборачиваясь, и когда начала садиться в машину, он положил свою огромную руку на край двери автомобиля, захлопнув ее перед моим носом. Схватив меня за руку, развернул, и толкнул к машине. Его глаза были наполнены болью, которую я причинила, и путаницей, которой я трахала ему мозг… это единственное, что я умела делать, когда изменяются ожидания. Пришло время покончить с этим.

— Я называю это дерьмом Роуз. Я думаю, что ты боишься меня. — Расстояние между нами уменьшалось, по мере его приближения ко мне.

— Боюсь? Боюсь чего, Шейн? Боюсь услышать о типах девушек, с которыми ты спал? О, прошу тебя, это последнее, что меня пугает. Мне надо идти, подготовиться к работе.

Он приблизился лицом к моему. Прижав меня к машине, он продолжил.

— Что тогда? Я хочу знать… что во мне пугает тебя? — спросил он, проводя ладонями по моим пылающим щекам. Его глаза излучали напряженность, тот же взгляд, который я видела, когда была с единственным дорогим мне человеком. Мой пульс на шее слился в один такт с его собственным.

— Это, — сказала я, кладя кулаки ему на грудь, пытаясь оттолкнуть. — Ожидания… твои ожидания… ты ожидаешь чего-то от меня… ты ждешь, что я стану той, кем не являюсь. Я не могу быть такой, какой ты хочешь видеть меня. Я не та девушка. И никогда не стану этой девушкой для тебя, Шейн. — Я отвернулась от него и стала искать дверную ручку. Он расположил руки по бокам от моих, его тело прижалось к моей спине, лицо прижалось к шее. Я почувствовала его дыхание на своих волосах, Шейн скользнул носом по моему затылку, и он прижался своим телом к моему.

— Тогда я не буду просить, чтобы ты была той девушкой. Я не буду требовать у тебя что-то такое, что ты не готова дать.

— Шейн! Ты разве не видишь, что я никогда не буду готова. Я не смогу дать тебе то, что ты хочешь.

— Роуз, а кто сказал, что мне нужно что-то большее, чем дружба?

— Я чувствую это. Знаю, тебе нужно больше, взять больше, просить больше… но я просто не могу дать больше.

— Роуз, все, чего я хочу, это провести с тобой время. Если это возможно только в качестве друзей, тогда, думаю, я справлюсь с этим. Но, боже, я просто хочу, чтобы ты доверяла мне. Впусти меня… лишь на мгновенье, дай знать, что чувствуешь. — Мое сердце трепетало от его слов. Все внутри начало скручиваться и рухнуло в яму, в которую превратился мой желудок. Шейн убрал мои руки от ручки двери, и они покорились его прикосновениям; он взял меня за ладони и положил их мне на живот. Его тело поглотило меня в объятия, оно было таким теплым, таким хорошим и правильным.

Я полностью облажалась. Маятник в моей голове качался с полной силой туда-сюда. Задевая каждую сторону моего долбаного мозга. С одной стороны, я хотела, чтобы он взял меня жестко и целовал так сильно, чтобы я забыла, кто такая. Я ждала, что он оттолкнет меня, борясь разрушить фасад, на который мне потребовались годы, чтобы построить, и все же, с другой стороны, я ненавидела чувство уязвимости рядом с ним. Все, что он сделал за то время, что мы были вместе, ― посылал искры, несущиеся через мое тело. Я не понимала, как он заставлял меня чувствовать это волнение снова, и подарил надежду. Я убедилась, что те ожидания, которых он жаждал, не принесут с собой ничего, кроме страданий.

Мои легкие обжигало, словно я вдыхала угарный газ. Дышать, чтобы умереть. Черт, я хотела стоять так вечно.

— Я не могу, Шейн… Я просто не могу, — прошептал я, пытаясь оттолкнуть его. Я открыла дверь своего автомобиля и села. Мне не стоит встречаться с ним завтра, я просто не могу. Завела мотор, пытаясь не смотреть на него. Я не хотела, чтобы он меня останавливал. Мне просто нужно было уехать. У меня хорошо получалось ограждаться от мира, пока я отдавалась какому-нибудь мерзкому ублюдку, которого не волновали мои чувства или моя влюбленность в Шейна.

Говоря на чистоту, Шейн хотел серьезных отношений. Я чувствовала это, и не стану отрицать, что он запал мне в душу… То, как прикасался ко мне, смотрел на меня или как вел себя. Это было не только в прачечной, а в любое другое время, например, когда мы разговаривали по телефону или встречались в ресторанах. Мне становилось с ним слишком комфортно. Он, как привычка, за которую я держалась. Я знала: это приведет только к боли.

Я не могла позволить, чтобы то, что происходило между нами, еще больше завладело моим интересом. Это стало походить на ситуацию с Мистером Ч. Все по новой. Не было никакого способа справиться с новым разбитым сердцем. Вся эта ситуация с Шейном должна была рухнуть, и я чувствовала это каждой клеточкой своего тела. Я знала, это можно назвать предчувствием или как-нибудь еще, но просто не могла оказаться в этой ситуации. Мне было бы лучше в одиночестве.

Другим «сюрпризом» стало своего рода напоминание о Гарретте Чедвике, он же Мистер Ч. Регулярно, каждые три недели, он посылал мне посылку, чтобы напомнить о себе. Как наркотик, который заставлял меня ненавидеть себя каждый раз, когда я возвращалась за добавкой. Я изо всех сил старалась не попадать под его влияние.