Сломленная (ЛП)

— Отчаянье? Ты на самом деле сказала, что мое сообщение полно отчаяния? — сострил он, бросая мой мешок на тележку на колесиках, прежде чем убрать таблички «машина на ремонте» с двух стиральных машин.

— Да ладно? Ты вешаешь на рабочие машины таблички, на которых написано, что они сломаны?

— Все ради тебя, — он бросил в мою сторону мимолетную улыбку.

Развязав завязки мешка, я начала вынимать из него одежду, тут же сортируя ее. Это была моя повседневная, не рабочая одежда. Затем я засунула ее внутрь барабанов стиральных машин.

— Если не отчаявшимся, то каким бы ты назвал свое сообщение? — Я знала, что мои слова звучат грубо. То, что я произнесла, можно было бы рассматривать, как попытку задеть его больнее.

— Это сообщение было наполнено раскаянием, сожалением и даже печалью. Я скучал по тебе, Роуз. Я люблю… — он резко замолчал, и, оперевшись спиной на сушилку, стоявшую прямо напротив меня, добавил: — Я люблю заниматься с тобой стиркой. — Он провел рукой по своим волосам.

— Мне кажется, в том, чтобы быть жалким, тоже есть свои преимущества.

— Если то, о чем ты говоришь — значит быть здесь, рядом с тобой, я готов быть жалким в любой день недели, — сказал он, положив ногу на ногу. — Но давай не будем забывать, ты пришла сюда повидаться со мной, — добавил он, прежде чем засунуть руки в передние карманы джинсов.

— Я пришла потому, что у меня не осталось чистых вещей.

— Правда? А почему из всех прачечных, расположенных как рядом с твоим домом, так и вообще разбросанных по району, ты приехала именно сюда?

— Там отвратительно, и кроме того, я привыкла… ездить сюда. Я подсела на эти проклятые леденцы «Блоу Попс». Я на самом деле скучаю по их разным вкусам.

Я замолчала, так как мне нужно было налить мыло для стирки в стиральную машину.

— Ну да, конечно, все скучают по ним. Я перестал выдавать их клиентам прачечной. Я решил, что здесь не должно быть ни одного леденца «Блоу Попс», раз ты перестала сюда ходить.

— Так ты угощал ими только ради меня? — улыбка заиграла у меня на лице.

— Ну, мне нужно было как-то удивить тебя, а мои дешевые леденцы тебя не очень впечатлили, поэтому, поразмыслив, я пришел к выводу, что не может быть ничего лучше, чем сладкая карамель на палочке, да еще и с жевательной резинкой внутри. Ради всего святого, подумал я, да под это описание идеально вписывается леденец «Блоу Поп», два продукта в одном! — рассказал он мне, а затем достал горстку четвертаков из кармана, опустил их в монетоприемник и запустил машину.

― Эй, я пока в состоянии сама заплатить за стирку белья.

— Я в курсе, и раз ты такая самостоятельная, можешь сама выбрать, какую температуру установить на машине, — подколол он меня, сделав знак, что вода уже начала наполнять барабан машины. Нажав пару кнопок, я установила режим «сверхделикатная стирка» и развернулась лицом к Шейну.

— Ну, раз я здесь, как насчет того, чтобы вернуть сюда леденцы «Блоу Попс»?

— Зависит ли твое решение ходить сюда и дальше от того, каким будет мой ответ?

— Определено зависит, — буркнула под нос я, заряжая следующую партию белья в стиральную машину.

— От чего же? — спросил он, открывая дверцу соседней машины.

— От запаха, — ответила я и загрузила белье в барабан машины.

— Запаха? — переспросил он, явно сбитый с толку, после чего закрыл дверцу стиральной машины.

― Запах сосательных леденцов! ЛЕДЕНЦОВ! Ну, знаешь ли, для человека, который мнит себя очень сообразительным… просто скажи, что у тебя припрятано несколько леденцов в нижнем ящике письменного стола.

— Конечно, у меня всегда припрятана парочка на крайний случай. Ты любишь вишневые, так ведь? — его глаза заблестели, вполне соответствуя той блестящей шутке, которую он мне тут выдал.

— Очень смешно, — поддела его я, прежде чем он резко развернулся на сто восемьдесят градусов. — Куда ты идешь?

— Ты пообещала, что проведешь со мной время, если я принесу тебе леденцов, СОСАТЕЛЬНЫХ ЛЕДЕНЦОВ, если быть точным. Поэтому я сейчас иду за ними.

Я торопливо улыбнулась ему, прежде чем повернуться к стиральной машине и вновь приступить к довольно однообразному занятию — мне нужно было закинуть стопку четвертаков в прорезь монетоприемника. После того, как обе стиральные машины загудели, мне нечем стало занять себя, и я решила сходить в уборную. После этого можно было бы удостовериться, не требуется ли Шейну помощь в поиске коробки с леденцами. Конечно, я могла бы обидеться на него за то, что он не звонил и не писал мне все это время. Но, положив руку на сердце, я должна была признать, что его присутствие в моей жизни делало ее более нормальной. Пусть даже это чувство нормальности было на все сто процентов ложным. Спокойствие возвращалось ко мне, когда он был рядом. Я забывала, что моя жизнь превратилась в хаотичную и запутанную мешанину из полнейших неудач, которые происходят неожиданно одна за другой. С ним я забывала, что мое сердце все покрыто шрамами.

Шейн определенно обладал природным талантом, потому что с ним я чувствовала себя простой нормальной девчонкой, и вся эта нормальность заставляла меня чувствовать себя особенной.