Сломленная (ЛП)

По дороге из уборной я решила забежать к Шейну и разузнать, почему он так задержался с поиском сосательных леденцов. Дверь его офиса была немного приоткрыта, и сквозь щель я увидела Шейна. Он сидел за письменным столом. Но занят он был не тем, что копался в ящиках стола. Вместо этого, он, глядя в противоположный конец комнаты, с кем-то разговаривал.

— Знаешь, как сложно было отыскать тебя? — Я услышала женский голос. Эти слова были произнесены с явным намерением подразнить его. Я замерла на полпути.

— Да ладно, я ни от кого не скрываюсь, — беспечно отозвался он в ответ на ее реплику.

— Может, и нет, но я просто подумала, что ты успел переосмыслить мое предложение хорошенько отплатить тебе за доброту, — продолжила она.

Сердце колотилось у меня в груди. Я приблизилась к кабинету, где работал Шейн, в попытке рассмотреть, с кем же, черт его бери, он разговаривает, и увидела девушку, одетую в длинный черный плащ. На ногах у нее были подходящие к плащу туфли на высоких шпильках, украшенные шипами. Я ощутила удар в область пониже живота, вызванный приступом ревности.

— Я очень ценю твое предложение, но… — голос Шейна отражался от стен.

— Хорошо, я просто хочу вернуть тебе должок, и что с того, что я хочу расплатиться с тобой необычным способом? Ты знаешь, мое предложение скоро потеряет свою силу. Ни одна девушка не станет долго терпеть отказ мужчины, она просто бросит предлагать.

Женщина крутанула его стул и поставила свою ножку, обутую в туфли на тонкой шпильке, на сиденье между его ног. Я вытянула шею в попытке рассмотреть, что же, черт ее дери, эта женщина собирается делать с моим мужчиной. Прежде чем ответить ей, Шейн издал нервный смешок.

— Что же, Кристал, ты красивая девушка, и, как я уже говорил раньше, если бы я хоть немного был заинтересован в получении такого рода услуг — ты определенно стала бы первой, кому я позвонил. Но сейчас у меня в этой сфере жизни все абсолютно налажено, и, честно говоря, я не думаю, что твое предложение моя девушка оценит по достоинству.

Шейн, разведя руки в стороны, хлопнул в ладоши.

— Но, эй, ты должна знать, ты для меня достаточно хороша. Я никогда не относился с предубеждением к таким, как ты.

Его руки соскользнули к тому месту, где лежала ее нога, после чего он мягко убрал ее.

Мое сердце, и без того бешено колотившееся в грудной клетке с неимоверной силой, врезалось в кости. В ушах зашумело. Это дерьмовое чувство неприкаянности, похороненное глубоко внутри меня, вновь забурлило и выступило на поверхность кожи. Я вспыхнула, скорчилась от боли из-за того, что Шейн считает меня кем-то большим, чем просто чертовой шлюхой. Но то, что он сказал Кристал, было вполне недвусмысленно. Я все слышала. Он никогда не будет с девушкой, продающей тело другому мужчине.

Голос в голове не преминул воспользоваться возможностью, чтобы переиначить его слова и вонзить их глубже в мое и так уже израненное сердце.

Ты никогда не станешь для него никем, кроме грязной потаскухи. Разворачивайся и уходи.

Плод с гнильцой.

Я отошла от стены, спеша вернуться назад к стиральной машине, чтобы вытащить из нее всю свою проклятую одежду. С Шейном все кончено. Я прислушалась к совету своего внутреннего голоса. Шейн отрекся от меня. Намеренно или нет, он совершенно ясно сказал мне, что мы не можем быть вместе. Пусть даже его слова и были обращены к Кристал. Мы обе были проститутками, шлюхами, женщинами, ложившимися в койку с мужчинами за деньги. Адреналин разгонял кровь в моих венах, подпитывая необходимость скорей уйти. Я задыхалась. Но прежде чем удрать оттуда, я затолкала белье в мешок для переноски и закинула его на плечо. Вопросы роились в голове и мой внутренний голос с удовольствием на них отвечал.

Что, черт возьми, Кристал здесь делала?

Ладно тебе, Ро, ты же сама шлюха, ты знаешь, зачем она пришла.

Я не видела, чтобы она входила в прачечную. Когда же она успела?

Она пришла, чтобы потрахаться с Шейном, а он послал ее, так же как он скоро пошлет и тебя. Говорят тебе, черт возьми, нужно отпустить его.

Спина ныла и болела, потому что мешок оказался таким тяжелым, словно в нем лежала не одежда, а чей-то труп. Я не останавливалась, пока не уткнулась в свой кусок дерьма — Крайслер «le baron» 92 года. Закинув мешок с бельем в тачку, я протиснулась в дверь и поехала домой. Разбитая от осознания того, что он никогда не сможет принять меня такой, какая я есть. Слова, которые он произнес, отпечатались в моей голове. Если мне будут интересны такого рода услуги… Я даже рада, что все так сложилось.

Я и не планировала подпускать его так близко. Я не должна была приходить, не должна была слышать его слова о том, что у него есть девушка. Откуда ни возьмись, в голове возникли слова и заполнили собой сознание. Тот же голос, который всегда пытался похоронить меня заживо в ночных кошмарах, теперь загонял мое сознание в темный чулан, в котором обычно пряталась наиболее ранимая часть моей души.