Сломленная (ЛП)

В следующую минуту я уже размышляла над тем, чтобы позвонить Бриггсу, но вдруг дверь в комнату распахнулась, и на мгновение у меня отлегло от души, наконец, кто-то, кроме меня, сможет осмотреть Сибил, но недолго я радовалась. Минута затишья внезапно обернулась кошмаром. Дэкс, этот дьявол, стоял передо мной. Этот долбанный кусок дерьма, оттолкнув меня, промчался прямо к Сибил. Мои ноги оторвались от пола, и я, невесомая, подлетела вверх, как легкое перышко, подхваченное порывом ветра. После чего моя макушка встретилась с краем столешницы маленького покосившегося столика. Мое тело последовало вслед за макушкой, и я упала на столик, который разбился подо мной вдребезги. Комната наполнилась страшными криками. Слова были такими же острыми, как и стеклянные осколки от столешницы, впившиеся мне в ухо.

— Поднимайся! Теперь я владею твоей вагиной! Мои шлюхи работают без выходных.

Перед глазами все поплыло, я попыталась сфокусировать взгляд на том месте, где должна была быть Сибил, на которую все больше наседал Дэкс. Его кулак проплыл высоко над головой Сибил, и затем обрушился на ее нежное израненное тело с глухим хрустом ломающихся костей.

— Пожаааааалуйста… Нет, нет, нет, черт! Стоооой!

Сибил кричала о помощи хриплым, сорвавшимся голосом, сломавшимся под давлением дьявольских требований Дэкса.

— Я планирую весь день потратить на то, чтобы выбить из тебя все дерьмо, ты грязная сучка. Поднимай свою… мерзкую… вагину… с кровати.

После и перед каждым произнесенным словом был слышен гулкий звук от удара, он продолжал избивать ее. Положив руки на голову, которая не переставала кружиться, я начала проваливаться в отвратительные воспоминания из своего детства. Ужасающие мгновения, связанные с женщиной, которая должна была меня любить больше, чем то состояние уверенности в завтрашнем дне, которое они с отцом достигали, вливая в свои глотки горячительные напитки.

Дверь в мою спальню со скрипом открывается и тут же захлопывается. По отвратительному запаху перегара после виски, распространяющемуся по комнате, я понимаю, — вошла мама. Отец наказал ее сегодня за то, что она смешала его пюре с кукурузой со сливками во время обеда. Боже, я никогда не знала, что разозлит его в следующий раз. Отец не упускал ни одной причины, чтобы избить мать, он уничтожал ее уверенность в себе, сделал ее пленницей своей ярости, и вот она стоит надо мной.

Я предчувствую бурю, которая вот-вот разразится. За какую-то долю секунды я успеваю помолиться Богу… Я тихонько выдыхаю, пытаюсь расслабиться настолько, чтобы дать себе шанс, когда ладонь матери пройдется по моей щеке, она хватает меня за волосы в области затылка и тянет за них.

— Смотри мне в глаза, ты, кусок дерьма. Думаешь, что от того, что ты лежишь тут, притворяясь спящей, никто не поймет, что он избивает меня из-за тебя? Эй! Ты слышишь меня? Ты испорченная маленькая дрянь! Посмотри, что он сделал из-за тебя. Из-за тебя мы столько пьем. Ты нас к этому подтолкнула. Вся причина в тебе. Это твоя вина, Розали!

— Пожалуйста, мама, прости, мне так жаль! — кричу я в ответ на те обвинения, которые она одно за другим бросает мне в лицо. В ее глазах лишь непроглядная темень и пустота, словно злой демон вселился в ее душу. По выражению ее лица понятно, что она нисколько не раскаивается. Монстр, сидящий внутри нее, подпитывается алкоголем, который она вливает внутрь себя, а отец дает ей отличную возможность оправдать ту жестокость, с которой она ко мне относится.

— Слишком поздно, все испорчено! Один гребаный раз я оступилась, и теперь перед глазами постоянное чертово напоминание о моей самой главной ошибке в жизни.

Ее ярость прорывается наружу, пока злые слезы текут по щекам, стирая с них кровь. Тыльной стороной ладони она бьет меня по щеке. Моя голова откидывается назад. Боль охватывает всю нижнюю часть лица. Я сглатываю кровь, сочащуюся из прикушенного во время удара языка. У крови привкус железа. Она снова и снова бьет меня кулаком по лицу. Я слышу хруст ломающихся челюстных костей. Ручейки крови заливают мне глаза. Я роняю голову на подушку и прикрываю руками лицо. Мама же в это время продолжает изливать на меня свои отрывистые язвительные речи.

— Мама, прости меня, пп… ппппрооосстииии, — я реву, прикрывая лицо ладонями. Но она беспощадна, лишь только когда ее силы вконец иссякнут, она перестанет меня бить.

— Ты жалкая! Слышишь меня? Ты… жалкая уродина!