Сломленные (ЛП)

— Уверен, что так и есть, — прерываю я. — Но ты можешь пропустить этот пункт и вычеркнуть ту часть, где упоминается физическая подготовка, потому что я не собираюсь этим заниматься.

— Десять поднятий ног, — говорит она спокойно, игнорируя меня.

— Что? — спрашиваю я раздражённо, поднимаясь в стоячее положение. — Ни за что.

— Мы можем начать с лёгкого. Никаких утяжелителей.

— Я возвращаюсь домой, — ворчу я, наклонившись за полотенцем.

Она становится передо мной.

— Пять. Поднятий ног.

Я закатываю глаза.

— Из тебя ужасный переговорщик. Слишком быстро снижаешь ставку, даже раньше, чем тебе предложат заманчивую награду.

— Я спорю с тобой не ради удовольствия. Просто пытаюсь делать свою работу, — она опускает руки на бёдра. Это напоминает мне о том, что мои руки не так давно лежали на том же самом месте. И о том, как мне хочется вновь вернуть их туда.

С трудом я отрываю глаза от манящих точек на её бедренной кости.

— Почему это твоя работа? — интересуюсь я.

Она слегка дёргает плечами, защищаясь. Интересненько.

— Что?

— Почему ты выбрала работой уговаривать меня на то, чтобы я занялся своей дерьмовой ногой? Моя небольшая разведочная вылазка поведала, что ты училась на маркетолога. Разве папочка не хотел, чтобы ты вступила в прибыльный семейный бизнес?

Её глаза упархивают от моих.

— Конечно. Таков и был первоначальный план.

— Что изменилось? — спрашиваю я, с удивлением осознавая, что искренне заинтересован.

— Жизнь, — огрызается она. — И мы говорим не обо мне.

— Очевидно ведь, что о тебе, — возражаю я, делая ещё один глоток её воды.

Она размыкает губы, наверное, чтобы сказать мне отвалить, но потом, похоже, передумывает. Она наклоняет голову, и я тут же понимаю в чём именно подставился.

— Один вопрос за десять поднятий ног.

— Не-а, — отзываюсь я, уже отвернувшись. — Ни за что.

— Давай же, — подзадоривает она, обходя кругом, чтобы встать передо мной. — Разве тебе не хочется узнать, почему горячая двадцатидвухлетка, со всеми её преимуществами, отсиживается здесь, в Мэне?

Я оглядываюсь на неё через плечо.

— Ты только что назвала себя горячей?

Оливия улыбается «попался» улыбкой.

— А разве я не горячая?

Я пробегаюсь по ней глазами. Да.

— Возможно.

— Так ты в деле? Десять поднятий ног за один вопрос?

Я мешкаю, хотя мой разум требует, чтобы я сейчас же ушёл.

— Мне достанется настоящая история? — осведомляюсь я. — Или какая-нибудь уклончивая хрень?

— Я подарю тебе честное откровение, но никаких гарантий, что это будет целая история. Окончательное предложение.

— Не годится.

Она тяжело вздыхает.

— А как насчёт этого: я подарю тебе честное откровение и разрешу давать мне указания на завтрашней пробежке?

Я прикладываю руку к груди.

— Не могу поверить, что это происходит. Все мои мечты сбываются.

— Ты в деле или нет, Лэнгдон?

Катись отсюда. Проваливай, чёрт возьми.

Её зелёные глаза практически кричат о вызове. И — что интригует даже больше — о секретах.

— Да пошло оно. Я в деле. 

Глава тринадцатая

Оливия

Так, ладно. Данное мной согласие отвечать на вопросы Пола Лэнгдона не войдёт в «Зал славы моих лучших решений». Но, если быть до конца честной, в последнее время я вообще не особо удачлива в принятии решений, так что всё нормально.

Тем не менее, от мысли о возможности проболтаться легче не становится, пусть я и намереваюсь подвергнуть цензуре любую, чёрт возьми, правду, что бы мне ни пришлось ему рассказать.

На какую-то долю секунды я уже почти решаюсь отступить и сказать ему, что не собираюсь разбрасываться откровениями только лишь для того, чтобы подкупить его делать то, чем он должен был начать заниматься давным-давно и без того.

Но потом замечаю напряжение в выражении его лица, когда он смотрит на ожидающий его тренажёр для ног. Он нервничает. То есть, он ещё и злится, а это значит, что, по всей видимости, не я одна в ярости от того, что меня загнали в угол.

Но вовсе не гнев Пола подталкивает меня проглотить гордость и пойти на сделку, даже за счёт своей личной жизни. А его тревога.

Он боится облажаться.

Когда Пол направляется в сторону тренажёра для ног так, будто это гильотина, я мысленно перелистываю «Базовый курс сиделок», в котором, кажется, расписаны подходящие случаю зажигательные речи. Мы должны быть для наших клиентов кем-то вроде чирлидеров, но этому парню нужно кое-что иное. Ведомая исключительно инстинктами, я вытягиваю руку и смачно шлёпаю его по заднице.

Он останавливается, бросая на меня недоверчивый взгляд через плечо. К слову, через очень славное и красиво очерченное плечо.

— Что это было? — рявкает он.

Я пожимаю плечами, будто тронуть его твёрдую и, эм, идеальную ягодицу — плёвое дело.

— Мне показалось, что тебя нужно немного приободрить.

Он вскидывает брови.

— Ох, точно. Мне может пригодиться кое-какая поддержка. Почему бы мне не показать тебе, какое поощрение могло бы завести мой механизм? — его взгляд падает на мою грудь, и мои соски напрягаются в ответ.

Ну… дерьмо. Вот и аукнулось.

Я подгоняю его дальше.