Сломленные судьбой

— Да, он мне тоже так сказал, дорогая. И, — голос Элли слегка стал громче от надежды, — он сказал, что травма головы очень часто сопровождается потерей памяти. Он сказал, что ничего не говорит о том, что память к тебе не вернется. Ты же это знаешь, да?

Сара кивнула. Ей хотелось заплакать, но, честно говоря, всю энергию она потратила на то, чтобы воздержаться от побега и никогда не оборачиваться. У нее не было сил на то, чтобы напомнить Элли, что доктор также сказал, что и никаких гарантий на то, что память вернется, тоже нет.

Сара была очень благодарна, что Элли не слишком давила на нее. Она надеялась, что со временем будет готова оказаться в компании Элли и Оскара. Сара была благодарна, что они не оставили ее, но надеялась, что они понимали, ей было необходимо время. Время ничего не изменит, но, возможно, время притупит ее боль. Элли поцеловала ее в щеку и оставила на кухне. После того, как дверь тихонько закрылась, и тишина укутала ее словно удушающее одеяло, Сара поднялась по лестнице и легла на кровать родителей. Она натянула на себя голубое стеганое одеяло, прижала фартук к груди и закрыла глаза. Ускользая в царство Морфея,

она надеялась, что, когда проснется, ее реальность будет отличаться от нынешнего кошмара. Сара понимала, что этого не произойдет, но, по крайней мере, надеялась, что, проснувшись, хоть что-нибудь вспомнит, что угодно о том, кем она была.

Глава 6

На протяжении двух недель после происшествия, Уильям заново учился справляться с делами. Ему пришлось сильно перестроиться на жизнь с одной рукой, и он осознал, что многое принимал за должное, когда его тело работало исправно. Он не понимал, как все могло быть таким легким, когда теперь все стало таким тяжелым. Даже самые незначительные задачи требовали распланировки и умного подхода. Больше он никогда не станет принимать за должное такую легкую задачу, как надеть и застегнуть штаны.

Но Уильям был полон решимости. Он никогда не сидел без дела до несчастного случая, и тем более не стал бы этого делать после. Тем более что он не был уверен, как долго Вернон позволит ему не появляться на лесопилке, прежде чем поймет, что бизнес прекрасно работает и без него. Уильям знал, что ему нужно будет вернуться обратно и заняться той или иной работой, чтобы быть уверенным, что предложение Вернона все еще в силе.

У его травмы и были хоть какой-то плюс, благодаря ей отец выбрался из темной и глубокой норы, которая поглотила его после смерти мамы. Генри теперь был озабочен выздоровлением Уильяма, а не тем, чтобы каждый день и каждую минуту мучатся от своей привычной боли. Он так же гордился Томми. Он так долго был малышом в семье, но теперь вырос и брал на себя любую возможную ответственность. Уильям заметил, что его вспыльчивость немного ослабла. Томми взялся за дело, которое не он, не отец не могли осилить: трудный и мучительный процесс по разбору того, что осталось от сарая. Он работал каждый день понемногу, и в скором времени, расчистил все ужасные останки той ночи. По крайней мере, существенные ее фрагменты.

Уильям только уселся за стол, довольный своим последним достижением в приготовлении яиц, когда его отец вышел из спальни одетый в штаны и рубаху обычно служившие для похода в церковь в субботу. Уильям отложил вилку и перестал жевать. Сегодня же среда. Он осмотрел отца с головы до ног, задаваясь вопросом, что задумал его отец.

Он проглотил еду и посмотрел на отца с очевидным беспокойством и интересом.

— Пап?

Генри снял шляпу с крючка у двери и стряхнул пыль с краев.

— Да, сынок?

— Пап, сегодня среда. Почему ты выглядишь так, словно собрался в церковь.

Генри еще несколько раз отряхнул шляпу и подошел к столу. Он заметил завтрак, который Уильям приготовил и улыбнулся.

— Ты неплохо справляешься, а?

Уильям посмотрел на свою перевязанную руку.

— Ага, кажется так. По крайней мере, я стараюсь.

Генри кивнул и завертел шляпу в руках.

— Мне… нужно кое-что сделать, сынок.

Уильям кивнул, отодвигая стул.

— Ладно, что? Я помогу. Ну, то есть, если я…

Генри поднял руку и остановил его.

— Нет, нет, нет. Оставайся на месте, Уильям, — отец замолчал, — Это что-то, я должен сделать сам.

Уильям нахмурил лоб.

— Ладно. Ну, так что это?

— Послушай, сынок. Я уеду из города на несколько дней, возможно даже на неделю.

Уильям раскрыл рот и поддался вперед.

— Ты… что? Ты уезжаешь? На неделю?

Генри медленно кивнул.

— Ради всего святого, зачем? — голос Уильяма получился громче, чем он рассчитывал, но не мог ничего поделать из-за потрясения, которое испытал от заявления отца.

— Мне нужно о кое-чем позаботиться. Я не могу рассказать всех подробностей, но тебе не стоит беспокоиться. Я уже попросил миссис Уилкес проведать вас. Томми знает, что я уезжаю, и я возложил на него много обязанностей, пока меня не будет. Ты не должен напрягаться из-за твоего плеча. Можешь это сделать?

Уильям закрыл глаза и покачал головой от недоумения.

— Да, я могу это сделать. Но, ты на самом деле уезжаешь? И даже не можешь мне сказать, куда направляешься? От тебя слышать это очень странно.