Сломленный герой (СИ)

— Я погрузил его в глубокий сон, — объяснил Тор, подходя ближе. — Ему нужно восстановиться…

Лафей осторожно и довольно целомудренно, как для демона, поцеловал Локи в висок, Тор сглотнул, но не выказал неудовольствия, однако ж он подошёл ещё ближе, и синекожий без промедления вернул спящего принца в руки вступившего в их ряды демона. Наставник осознавал важность Тора в жизни сына, к тому же признание нефилима говорило само за себя, об этом услужливые черти уже успели донести. Найдётся ли ещё один такой безумец, кто заявится на вечеринку своих врагов и объявит о своих чувствах к демону? До последнего наставник не знал, кто похитил сердце неуёмного и самого любимого его чада. Тогда расспрашивая о нефилимах, Локи обманул его, заставил думать, что избранница его — женщина, а оказалось совсем наоборот.

— Вот, значит, какой ты, — хмыкнул Лафей, не сказать, чтобы одобрительно, а потом покивал, принимая решение сына, как должное. — Локи потерял голову из-за тебя, хочется верить, что ты хоть в половину стоишь его.

Тор собственнически прижимал к себе любовника, на критику не отреагировал вообще, но слова Лафея, его отеческая реакция, порадовали.

— Тебе положены отдельные чертоги, — пробасил вдруг Танос. — А Локи нужен отдых.

Танос и Лафей провожали новообращённого демона с драгоценной ношей на руках молча, как если бы Локи отправлялся в последний путь. Оба синикожих демона оставили любовников наедине в скромной обители — каменном ущелье, где мерцали слабые огоньки на отвесной стене, словно рыжие светлячки. Тор уселся на каменный пол, не выпуская Локи из рук. Сейчас ему хотелось просто закрыть глаза и отдохнуть, восполнить силы и прийти в себя.

Слишком много всего случилось за последние сутки. Его мир перевернулся в одночасье. Больше не нужно притворяться, играть свою роль для асов и Малекита, просить помощи у матери и надеяться протянуть подольше, не разоблачив себя. Но, наверное, впервые в жизни у него было ощущение, что сегодня он оказался на своём месте. В тёмном мире, где для любого найдётся своя ниша. Тор устроился на полу, аккуратно уложив Локи на свою мощную грудь, и укрыл их своими тёмными крыльями, подобно кокону. Одинсон крепко обнял Локи, и на его губах застыла счастливая улыбка, — их пещера самая уютная. Прежде чем провалиться в глубокий сон, Тор подловил себя на мысли: «Генуан, тёмный отец, действительно мудрый».

***

Локи медленно сбрасывал с себя глубокий сон, как пуховое одеяло летней ночью. Он дёрнулся и открыл глаза. Сперва его охватило беспокойство, затем изумление, и, наконец, он был просто обескуражен, открывал и закрывал рот, как рыба, выброшенная на берег, в попытке исторгнуть из себя хоть слово. Он беззаботно спал, распластавшись на Торе, как на горячей рельефной скале. Тёплые крылья укрывали его сверху и чуть царапали собственные крылья, которые немедленно дрогнули от соприкосновения.

— Тор? — тихо позвал Лафейсон, коснувшись ладонью покрытой щетиной щеки, локоны нефилима растеклись по камню пещеры, чуть вились и отдавали сединой.

Одинсон медленно открыл глаза и расплылся в улыбке. Он и представить себе не мог, какой яркий свет источают его необыкновенные глаза.

— Привет, — бархатистый голос Одинсона заставил демона вздрогнуть и снова приоткрыть рот в попытке заговорить.

— Что произошло? — зеленоглазый нахмурился, стал осматриваться, ощупывать крепкую грудь Тора. — Как мы здесь оказались? Как ты? Всё в порядке? Я всё пропустил!

— Ну да, — взгляд Тора заметно потемнел, он вспомнил, как любовник героически подставился ангелу. — Когда поддался Хеймдаллю и позволил ему повредить твоё крыло.

— Это был обманный манёвр, — покачал головой Лафейсон. — Я выиграл время и…

Одинсон настойчиво схватил любовника за шею и потянул к себе, не позволяя продолжить. Локи охнул, но больше ничего сказать не успел, горячие требовательные губы заткнули его в мгновении ока. Целоваться с Тором и одновременно думать оказалось очень тяжело, посему Лафейсон насладился долгим и тягучим поцелуем, а затем сам оторвался от любовника, когда тот уже запустил руки под его тонкую набедренную повязку. Тор явно был не согласен с мнением любимого на тот счет, что им стоит о чём-то сейчас говорить, лишённый доступа к губам он жалил тонкую шею, слушая, как зеленоглазый тихо ругается и стонет.

— Прекрати, — не всерьез вырываясь из сильных объятий, Локи пытался вразумить Тора, ему до рези в глазах хотелось узнать, что произошло, и почему его крыло восстановлено. На самом деле Фарбаути не рассчитывал так легко отделаться после схватки с Хеймдаллем. — Тор, ну перестань! Я хочу всё знать! Расскажи, что случилось?!

— Потом, — отмахивался Одинсон, прихватывая нежную шею, но не кусал всерьёз, тут же зализывал неглубокие следы, оставленные зубами. — Я чуть тебя не потерял, чуть не сошёл с ума…

— Явился на демоническую вечеринку, дурак! — возмутился Локи такой беспечности.