Слон императора

Артемоном, как выяснилось, назывался небольшой квадратный парус, который поднимали на особой мачте, находившейся ближе к носу судна. Пока команда готовила его к употреблению в качестве заплаты для днища, я задумался о том, насколько странно, что все мы так спокойны перед лицом угрожающей нам страшной опасности. Ветер почти стих и еле ощущался, солнце все так же безмятежно сияло в безоблачном небе… Без главного паруса корабль почти остановился и едва заметно покачивался на спокойной воде. Чайки продолжали кружить близ судна, почти не шевеля в полете крыльями. Некоторые из них опускались на зеркально-гладкую воду, расправляли на мгновение крылья, а потом складывали их и подплывали ближе, поглядывая на нашу возню глазками-бусинками и рассчитывая поживиться чем-нибудь съестным. Обстановка была совершенно безмятежной, если не считать того, что земля находилась в неприятно большом отдалении. Кроме того, если прислушаться как следует, можно было уловить слабый плеск воды, перекатывавшейся в трюме.

Наш корабль медленно погружался в море.

Озрик и Аврам спустились в маленькую корабельную шлюпку. Обычно она волочилась за кормой, но сейчас ее подтянули к самому борту близ предполагаемого места течи. Оттуда наши товарищи приняли нижний край маленького паруса и направили его так, чтобы он ушел под корпус судна. Когда парус скрылся под водой, они принялись нырять по очереди и подводить его на место. Мы с Вало, перегнувшись через борт, смотрели за их работой. Протис суетился на палубе – то ободрял своих матросов, тянувших привязанные к парусу канаты, то перегибался через борт, чтобы спросить у барахтавшихся в воде людей, как идет дело.

В конце концов Озрик крикнул, что все закончено. Они с драгоманом выбрались на палубу, и сгоравший от нетерпения Протис приказал матросам поднять главный парус, а кормчему – держать курс прямо на берег.

– Тут поблизости есть небольшая закрытая бухта, – бодро заявил он. – Подойдет как нельзя лучше. Там чистое твердое дно, и мы сможем выброситься на мелководье. Разгрузим корабль, завалим его набок и как следует заделаем дыру. Там как раз живут судостроители, они помогут нам.

Судно медленно набирало ход, но всем было ясно, что из-за плещущейся в его брюхе массы воды оно едва-едва ползет. Мы с нетерпением ждали следующего доклада от черпальщиков.

Они не слишком долго испытывали наше терпение. Капитан рванулся на панический крик, буквально ссыпался по лестнице и вскоре вернулся с совершенно серым лицом.

– Ничего не вышло! – прохрипел он. – Течь стала еще сильнее – намного, намного сильнее!

Я взглянул на отдаленный берег и попытался прикинуть расстояние до него. Горы расплывались в знойном мареве, видно их было плохо, но я решил, что от суши нас отделяет еще четыре, а то и все пять миль.

– Как ты думаешь, мы доберемся до земли? – шепотом спросил я стоявшего рядом со мною Озрика.

– Ни за что, – чуть слышно ответил он. – Корабль пьет воду так жадно, что, думаю, потонет еще засветло.

Я повернулся к Протису:

– Мы должны спасти зверей! Не для того мы везли их аж из Нортланда, чтобы они утонули здесь при ясной погоде и в полном безветрии!

Грек запустил обе руки в свои пышные курчавые волосы и неожиданно сделался очень юным и беззащитным.

– В шлюпке для них не хватит места, – замотал он головой.

– А если позвать на помощь? – предложил я, взглянув за корму. Там в отдалении с самого восхода белел одинокий парус.

– Попробуем подать им сигнал, но сомневаюсь, что они откликнутся, – ответил Протис.

Он дал команду старику матросу. Тот оторвал несколько клочьев от старого потрепанного паруса, быстро намочил их в оливковом масле и поджег. Моряки принялись подбрасывать в огонь обрывки просмоленных веревок, и вскоре над нашим обреченным кораблем поднялся тонкий колеблющийся столб дыма.

Добрый час мы следили за далеким парусом, надеясь, что он изменит курс и подойдет поближе. Его положение на воде действительно изменилось, но не так, как мы ожидали: наоборот, он стал удаляться, делаясь все меньше и меньше.

Старый матрос, с которым я разговаривал, злобно выругался.

– Они думают, что мы пираты, – уныло сказал капитан, – и что мы пытаемся подманить их к себе.

– Неужели ничего нельзя сделать?! – воскликнул я.

– Придется покинуть корабль. Другого выхода нет, – признал молодой моряк.

Было уже видно, что наше судно постепенно все глубже и глубже садится в воду. Вода в трюме дошла уже до середины, и корабль своим тяжелым медленным движением походил на умирающего. Матросы, не дожидаясь приказа, побросали ведра и собрали свои скудные пожитки. Двое из них уже спустились в шлюпку, а остальные передавали им свои узлы.

– Возьмем хотя бы кречетов, – умолял я. – Они не займут много места!

У Протиса хватило совести принять пристыженный вид, но он все же покачал головой:

– Увы, нет. Шлюпка и так будет перегружена, а до земли еще далеко. Животных придется бросить.