Слон императора

Но прежде ему еще нужно было добраться до двери. Тур заметил бегущего человека, развернулся и опустил голову. Вало предвидел опасность и кинулся в сторону. Но попытка сына егеря была тщетной. У него не было ни единого шанса проскочить мимо быка и добраться до двери. Он остановился и повернулся к страшному зверю, убившему его отца.

У меня пересохло во рту.

Неожиданно Протис с громким криком оттолкнул меня, одним прыжком перелетел через парапет и, не удержавшись на ногах, упал на колени на песок. Впрочем, он тут же вскочил и снова заорал во все горло и замахал руками, чтобы привлечь внимание тура к себе. Чудовище действительно развернулось к нему. Протис испустил еще один крик, а потом через голову сорвал с себя рубаху и замахал ею перед гигантским быком. Он дразнил страшного зверя, отманивая его от Вало, который, постояв неподвижно ровно столько времени, сколько требуется сердцу, чтобы ударить два раза, со всех ног помчался к медведям.

Время, казалось, застыло. Молодой моряк продолжал дразнить быка, и к нему вскоре сбежались собаки. Охваченные возбуждением, они с лаем скакали вокруг грека. Рядом с ними он походил на охотника в окружении своей своры.

Я кинул быстрый взгляд на Вало. Он успешно добрался до двери и теперь упирался обеими вытянутыми руками в голову Моди, пытаясь заставить могучего зверя отступить и развернуться.

А подо мной топал по земле тур – он вздымал копытами песок арены, но все еще оставался на месте и разглядывал Протиса. Он помахал громадной головой из стороны в сторону, а потом вскинул ее вверх, словно разминался перед нападением. А потом чудовище пригнуло голову к земле и, напружинив мускулистый круп, ринулось вперед. Я уже видел, с какой ужасающей скоростью может передвигаться эта громадина, – в лесу, когда она промчалась мимо меня, преследуя Вульфарда. Но даже невзирая на это, я был потрясен тем, насколько быстро бык преодолел расстояние, оделявшее его от грека. Только что он был в десяти ярдах – и вот уже оказался совсем рядом! Протис, видимо, собирался ослепить быка своей рубахой. Но то, что удалось ему ярким солнечным днем на морском берегу с туром, уставшим от двухмильного плавания, здесь получиться не могло. Огороженная арена была досконально знакома огромному быку, он был сыт и здоров, а лунный свет не позволял человеку точно оценивать расстояния. И, что хуже всего, в той ненависти, которую тур проявлял по отношению к людям, ощущалось олицетворенное зло. Можно было подумать, что все те месяцы, которые ему пришлось провести в заточении в клетке во время нашего долгого путешествия, воплотились у него в неистовую жажду убийства.

Как ни удивительно, Протису удалось избежать удара. Он отпрянул в сторону, и тур, промчавшись мимо него, пропорол рогами лишь воздух. Однако зверь в мгновение ока повернулся, снова наклонил голову и вторично атаковал свою жертву. На сей раз бывший капитан не стал даже пытаться остановить быка, размахивая рубахой. От высокой деревянной стены, огораживавшей арену, его отделяло лишь несколько ярдов. Бросив рубаху, грек повернулся, в два прыжка добрался до стены и высоко подпрыгнул, стараясь ухватиться обеими руками за верхний край. Это ему удалось, и он повис, да еще и вовремя подтянул ноги – рога тура вонзились в доски как раз под ним: я отчетливо слышал громкий треск дерева.

Тур отступил, встряхнул головой, как будто его слегка оглушило, и отвернулся. Неспешно отбежав на несколько ярдов, он вновь повернулся к Протису и застыл на месте. Юный грек висел на стене на обеих вытянутых руках и пытался посмотреть через плечо на чудовищного зверя. Было ясно, что злокозненный бык выжидал, пока ненавистный человек сорвется и упадет.

Мы с Озриком бегом устремились к нижним рядам зрительских скамеек. До Протиса было каких-нибудь двадцать ярдов. Если мы успеем добежать, то сможем схватить его за запястья и втащить наверх, в безопасное место. На бегу я успел бросить безнадежный взгляд в сторону двери, возле которой в последний раз видел Вало. Дверь была закрыта. Ему каким-то образом удалось остановить медведей и увести их внутрь, но о том, что произошло там, можно было только догадываться.