Слониха-пациентка

Я был преисполнен чувством гордости оттого, что мне хоть что-то удалось сделать на практике против пляжных фотографов и их бизнеса. В том году я еще раз посетил Барселону — для осмотра в местном зоопарке дельфина-косатки по кличке Улисс — и конечно же отправился навестить Пако. Оба шимпанзе находились в добром здравии, шкурки — барометр их благополучия — стали еще гуще, и оба блестяще сдружились с достопочтенными самками. Но вот что я еще уяснил: шимпанзе не забывают людей, которые тыкали в них стальными иглами. Когда я стоял у загона, Пако верещал из-за решетки ругательства в мой адрес. Но в его глазах уже не было прежнего стеклянного блеска. Да, Пако и Пакито повезло; но как быть с сотнями других шимпанзе и прочих экзотических животных, которые продолжают подвергаться издевательствам по всему побережью одной только Испании?

В 1990 году я с радостью узнал, что в Испании в Гражданской гвардии сформировано подразделение для борьбы с контрабандой животных. Гражданская гвардия совместно с правозащитными организациями провела тщательно спланированный рейд против пляжных фотографов на Канарских островах. Только один фотограф смог предъявить что-то отдаленно сходное с лицензией, дающей право держать шимпанзе. Правда, информация о готовящемся рейде каким-то образом утекла (возможно, по причине двурушничества кого-то из городских властей или даже самой жандармерии) и многие фотографы заблаговременно скрылись; но все же в результате длительных словесных перепалок, а порою и применения физической силы, удалось отбить четырех шимпанзе. Моему партнеру поручили участвовать в этих рейдах, чтобы немедленно оказывать медицинскую помощь конфискованным животным. Часть этой операции была заснята для телепрограммы «Челлендж-Аннека», которая организовала молниеносное строительство превосходного обезьянника в «Обезьяньем мире» в Англии, специально для спасенных шимпанзе. Я встретил этих четырех шимпанзе, в возрасте от года до двух, в аэропорту Хитроу глубокой ночью, чтобы освидетельствовать их состояние здоровья. Обезьяны устали от длительного перелета и страшно хотели пить. Учтивыми жестами они принимали у меня из рук пластмассовые чашки с кока-колой и жадно пили. Кока-кола не только хорошо усваивается молодыми приматами, но и содержит в полезных количествах углекислоту, поташ и сахар, благотворно влияющие на усталые организмы молодых путешественников. Когда обезьяны утолили жажду, их пересадили в специальный карантинный фургон — и через пару часов они уже стали обживать новый дом. При сем присутствовало много фотографов — но эти фотографы были безопасны для животных. Никаких пляжей, никаких туристов. Только тихая заря, разгорающаяся над мирными окрестностями Дорсета. Операции по спасению шимпанзе Гражданской гвардией будут продолжены.

Глава шестая Львята при дворе кота Артура

Писатели и непойманные преступники… вот и все, кто свободен от повседневной рутины…

Эрик Линклатер

. Кабачок поэтов

— Ни с места, сэр, или я спущу собак! — сказал полисмен, загородив дверной проем своим плотно сбитым туловищем. Он как из-под земли вырос, пока мы предавались размышлениям, как нам поэффективнее разместить наших красавцев леопардов на съемочной площадке. На меня ошалело смотрели две немецкие овчарки, грозя сорваться с поводков, которые он держал в своих багровых ручищах.

— Я собираюсь пойти обедать, — раздраженно сказал я.

— Вы никуда не пойдете, сэр, — сейчас мы введем сюда собак и произведем у вас обыск. После этого отдел уголовного розыска решит, отпускать вас или нет.

— Что ж, попробуйте ввести сюда собак! Гарантирую, будет такое кровавое побоище, что не обрадуетесь!

— С чего это, сэр? — Полицейский запрокинул голову, стараясь напустить на себя вид человека, которому не привыкать к подобным угрозам.

— У нас тут злые леопарды. Ваши щенята будут счастливы, если продержатся более минуты.

— Леопарды, лео-парды… Это вы о чем, сэр? — выдавил страж порядка, сделав акцент на последнем слове.

— Вы не ошиблись. Четыре черных леопарда. Без привязи. Они сперва слопают ваших щенков, а дальше видно будет. Это вы никуда отсюда не уйдете, пока мы не узнаем, что все это значит. Мы, конечно, загоним их обратно в клетки, в которых мы их перевозим. Но сначала я отправлюсь перекусить в кабачок напротив.

— Вы никуда не пойдете, сэр.

Тут ко мне присоединилась киногруппа, уставшая за долгое рабочее утро. У всех на уме была только пинта пива да хороший пирог на закуску.

— Никто отсюда не выйдет! — строго сказал страж, держащий собак.

— Это почему? — спросил директор картины, лицо которого багровело на глазах.

— Не могу сказать, сэр.

— Вы не можете арестовать нас без объяснений и без санкции на арест, — запротестовал я.